СУДЕБНАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА ПО ЭКСТРЕМИЗМУ: ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ
ТЕРМИНА "СОЦИАЛЬНАЯ ГРУППА"
(Современная политическая лингвистика: тезисы Международной научной конференции.
- Ектеринбург, 2011. - С. 39-41)
Норма 282 УК предусматривает ответственность за разжигание социальной ненависти
и вражды. Эта часть нормы является наиболее обсуждаемой и критикуемой как в
экспертном сообществе, так и за его пределами. Обсуждается, как правило, нечеткость
и неопределенность понятия "социальная группа", при этом предполагается,
что уточнение этого термина способно разрешить как проблемные вопросы, связанные
с производством лингвистической экспертизы, так и проблемы, связанные с правоприменением.
Тогда как относительно правоприменения в каком-то смысле эти предположения справедливы,
хотя и ложны, к проблемам производства лингвистической экспертизы они не имеют
никакого отношения.
Для ясности разделим эту проблему на две. Первая проблема, условно - дескриптивная
- связана с тем, что в экспертных заключениях предполагается, что вопрос типа:
"Являются ли милиционеры социальной группой?" разрешим эмпирически,
и эксперт, когда выполняет заключение при ответе на это вопрос, устанавливает
именно факт, что такое-то (произвольное) объединение лиц представляет / не представляет
собой социальную группу.
Однако выражение "Социальная группа - это объединение лиц любая относительно
устойчивая совокупность людей, находящихся во взаимодействии и объединенных
общими интересами и целями" не является утверждением о факте, но представляет
собой определение, левая часть которого не имеет никакого значения. Особенно
это понятно на фоне возможных иных или непохожих определений словосочетания
"социальная группа". Возьмем, например, другое определение и сравним
его с первым:
1. "Социальная группа - это объединение лиц, любая относительно устойчивая
совокупность людей, находящихся во взаимодействии и объединенных общими интересами
и целями".
2. Социальная группа - это объединение людей, основанное на их общем участии
в некоторой деятельности, связанное системой отношений, которые регулируются
формальными или неформальными социальными институтами.
Эти два утверждения при их небольшом отличии относительно утверждений о фактах
являются высказываниями о существовании. Данные определения могут быть трансформированы
в следующие высказывания, которые, несмотря на их неопределенность, вероятно,
истинны.
В первом случае мы имеем: существуют объединения лиц, относительно устойчивые
совокупности людей, находящихся во взаимодействии и объединенных общими интересами
и целями.
Во втором: существуют объединения людей, основанные на их общем участии
в некоторой деятельности, связанные системой отношений, которые регулируются
формальными или неформальными социальными институтами.
Из этих двух высказываний нельзя в логическом и эмпирическом отношении вывести
ни одного значимого высказывания, кроме тавтологических, тех, которые будут
основаны на синонимических преобразованиях каких-либо компонентов этих высказываний.
Левая часть определений, которая представлена словосочетанием "социальная
группа", не имеет для фактической стороны дела никакого значения, левая
часть с точки зрения номинализма - это ответ на вопрос: "Как мы будем называть
любую относительно устойчивую совокупность людей?", тогда как предполагается,
скорее, что правая часть - это ответ на вопрос: "Что такое социальная группа?"
Отметим, что это типичный эссенциалистский вопрос, который не имеет эмпирического
содержания.
Если мы начнем сравнивать два определения в аспекте правильности (какое из
определений более правильно?), то мы будем, очевидно, решать вопрос о том, какая
из ситуаций заслуживает названия "социальная группа". Мы сомневаемся
в продуктивности этого вопроса относительно установления фактов, значимых для
разрешения дела по существу.
При разрешении вопроса о том, что такое социальная группа, мы "сдвигаем"
проблему не в сторону установления фактов, а в сторону содержания словосочетания
"социальная группа", другими словами, в сторону толкования конкретной
нормы. При таком подходе эксперт неизбежно осуществляет юридическую квалификацию
фактов в том смысле, что предикат "быть социальной группой" становится
основой принятия юридического решения. Таким образом, эксперт начинает решать
проблемы толкования права, которые имеют правоприменительные последствия, тем
самым он выходит за пределы своей компетенции.
