В нашей недавней статье отмечалось, что в современных массмедийных текстах
активно используются вторичные значения топонимов, связанных с обозначением
событий, происходящих в соответствующих населенных пунктах. В качестве наиболее
ярких примеров таких метафор рассматривались названия городов Пикалево
и Кондопога, которые стали своего рода символами социальных потрясений,
межнациональных конфликтов и противоречий между трудящимися и работодателями
[Нахимова 2010а]. Следует подчеркнуть, что указанные названия городов как топонимы
вовсе не являются неологизмами, но в качестве прецедентных феноменов они выступают
именно как неологизмы, поскольку рассматриваемые метафорические значения данных
топонимов возникли именно в начале ХХI в.
В другой нашей публикации отмечалось, что еще одна типовая модель употребления
имен собственных - метафорическое использование прецедентных антропонимов, среди
которых заметное место занимают имена преступников, в том числе сексуального
маньяка Чикатило, киллера Солоника, создателя финансовой пирамиды Мавроди, майора
Евсюкова, без всяких причин открывшего стрельбу в магазине, и др. [Нахимова
2010б].
Подобные метафоры обычно ярко вспыхивают (они активно используются самыми
различными авторами, вызывают интерес у читателей, которые легко понимают смысл
соответствующих аллюзий, образные значения этих онимов реализуются в текстах
без дополнительных пояснений), но вскоре быстро уходят из активного употребления
и остаются в памяти лишь немногих представителей социума. Возможно, подобная
судьба ждет и получившие общероссийскую известность метафорический топоним Кущевская
(Кущевка) и метафорический антропоним Цапок (цапки), которые рассматриваются
в настоящей статье.
Первый из названных прецедентных онимов стал своего рода символом противоестественного
сращения преступных сообществ и властных структур, результатом которого становятся
жестокие криминальные события. Второй рассматриваемый прецедентный оним превратился
в метафорическое обозначение совершенно обнаглевших преступников, которые, пользуясь
покровительством милиции и иных властных структур, совершают бесчеловечные преступления.
Историческая справка. История казачьей станицы Кущевская (Кущевка)
начинается с 1794 г., когда по велению Екатерины Великой на Кубань были переселены
запорожские казаки. Кущевские казаки прославились своими подвигами во многих
боевых действиях. В настоящее время эта станица является центром самого северного
района Краснодарского края с населением около 73 тыс. человек, из которых почти
половина проживает в райцентре.
Филологическая справка. Местные жители произносят название своей станицы
с ударением на втором слоге, где после мягкого согласного перед твердым буква
Е обозначает фонему О. Название станицы в разговорной речи имеет два варианта:
Кущевская и Кущевка, но официальным статусом обладает только первый.
Криминологическая справка. Ситуация в станице Кущевской привлекла особое
внимание СМИ после того, как 5 ноября 2010 г. в доме местного фермера были обнаружены
трупы 12 человек, среди которых оказалось четверо детей. Преступники подожгли
дом, чтобы скрыть следы преступления. Непосредственные исполнители преступления
и его организаторы вскоре были задержаны, однако выяснилось, что это убийство
было по существу лишь высшей точкой страшной череды преступлений, которые совершались
в Кущевской при молчаливом согласии администрации и силовых структур. Некоторые
офицеры милиции оказались прямыми пособниками бандитов, с ними заодно действовали
следователи, судьи и прокуроры.
По версии следствия, руководителем преступного сообщества в Кущевской был
кандидат социологических наук, депутат и бизнесмен Сергей Цапок, "продолживший"
дело своего брата Николая, который руководил кущевскими бандитами до своей смерти
в 2002 году.
В ноябре-декабре 2010 года события в Кущевской стали предметом активного обсуждения
в российских электронных и печатных СМИ. В частности, проанализированный нами
корпус интернет-реакций на запрос "Кущевская" насчитывает более трех
тысяч текстов, причем абсолютное большинство из них тематически связано именно
с преступлениями, которые в последние годы были совершены в этой кубанской станице
(по данным на конец декабря 2010 года).
Преступников и попустительствовавших им чиновников осуждали самые различные
авторы: политические лидеры страны, журналисты, сотрудники силовых структур,
рядовые читатели и пользователи Интернета, среди которых - люди различных профессий,
политических убеждений, национальностей, принадлежащие к различным религиям.
В связи с событиями в Кущевской В. В. Путин, отвечая на вопросы участников прямой
линии, заявил: "Я считаю, что это провал всей правоохранительной системы"
[rus.ruvr.ru/2010.12.16]. При этом руководитель российского правительства пояснил,
что ответственность лежит не только на милиции: "Там что, одна милиция
не доработала? А где была прокуратура, где была федеральная служба безопасности,
где была ФСКН, где были суды? А местные и региональные органы власти, они где
были? Они что, ничего не видели?" [rus.ruvr.ru/ 2010.12.16]. Президент
РФ Д. А. Медведев в телеинтервью также говорил о прямой ответственности милиции,
прокуратуры, других властных структур за события в Кущевской. Показательно,
что действия кущевских "беспредельщиков", не пощадивших ни в чем не
повинных женщин и детей, осудили даже лидеры организованной преступности.
В процессе официального расследования выяснилось, что в Кущевской члены банды
Цапков (не обязательно носящие ту же фамилию, что и главарь) еще с конца прошлого
века были известны как цапки. Таким образом, оказалось, что фамилия Цапок
стала восприниматься как имя нарицательное, как обобщенное обозначение членов
группы преступников, возглавляемой сначала Николаем, а потом Сергеем Цапками.
Рассмотрим несколько характерных примеров, представленных в электронных и печатных
СМИ.
В 1997 году к Джалилю, сыну состоятельного фермера, подошли двое "бойцов"
и заявили, что если он хочет "беспроблемно" встречаться со своей девушкой,
то должен заплатить. Джалиль без особых разговоров их избил. С тех пор начались
драки между друзьями Джалиля, которых стали называть "татарами" и
цапками (kprf.debesi.ru). Местные бояться, что на смену цапкам
в Кущевскую пришли новые отморозки (KP.RU - Краснодар). К материалам
уголовного дела приобщено и огнестрельное оружие, с которым преступники ворвались
в дом Сервера Ахметова. Что и где закопано, рассказали арестованные цапки
(О. Лукина, О. Сухова // Комсомольская правда. 24.12.2010).
Следующий этап развития семантики рассматриваемого прецедентного онима определяется
тем, что цапками стали называть не только членов преступной группы под руководством
Николая и Сергея Цапков, но и иных преступников, среди которых было много уличных
хулиганов и насильников. Ср.:
Здесь так обычно бывает: появляется новая девушка - на нее набрасываются.
У беспредельщиков есть фамилии, имена, клички, но их всех зовут цапками (Российская газета - Неделя. 16.12.2010). Доходило до того, что "цапки"
заходили в аудитории прямо во время лекций, забирали понравившихся девушек и
увозили их с собой (lenta.ru/news). Кущевский судья ответил за цапков.
Александра Яценко лишили не только должности, но и судейской пенсии и полагающихся
льгот (Комсомольская правда. 22.12.2010).
Еще более показательны контексты, в которых прецедентный антропоним цапки
используется как обобщенное метафорическое обозначение российских бандитов,
которые, как известно, совершают свои преступления не только в кубанских станицах.
Соответственно название станицы Кущевская (Кущевка) превратилось в обобщенное
метафорическое обозначение российских населенных пунктов, где царствует криминал.
Можно предположить, что многие из представленных ниже контекстов рождены болью
и обидой, они представляют собой гиперболы, призванные немедленно привлечь внимание
общественности к делу борьбы с преступностью. Однако именно подобные метафоры
наиболее ярко демонстрируют специфику употребления рассматриваемых слов. Ср.:
В Москву надо было писать. Так нет - все молчали, на что и рассчитывали
убийцы. А ведь таких Кущевок и таких Цапков в России тысячи
(eg.ru/daily/crime). Вся Россия - это большая станица Кущевская, которой
правят Цапок и Цеповяз (livejournal.com). Кущевская
могла быть где угодно. Не факт, что она не случится в Тюмени, Новгороде или
Владивостоке, Калининграде или Свердловской области (K-kiselev.leavejournal).
Симбиоз чиновников, правоохранителей и уголовников является настолько типичным
явлением, что Федерацию можно было бы называть Кущевской. На кого надеется
президент Медведев, когда говорит о модернизации? На цапков и их подельников
в органах власти? (pzrk.ru).
Отметим, что в рассмотренных выше контекстах обнаруживаются и собственно лингвистические
показатели перехода имени собственного Цапок в разряд имен нарицательных. Об
этом говорит, в частности, вариантность в использовании прописных и строчных
букв (цапки и Цапки). Еще один показатель рассматриваемого перехода
- использование форм множественного числа в случаях, когда речь вовсе не идет
о членах одной семьи или однофамильцах. Важным показателем нестандартности словоупотребления
служит и написание рассматриваемого прецедентного антропонима с использованием
кавычек.
Итак, при развитии семантики прецедентного онима Цапок (цапки) по направлению
от имени собственного (фамилия Цапок, множ. число Цапки) к имени
нарицательному цапок (множ. число цапки) можно выделить пять этапов.
1. Фамилия Цапок (Цапки) в станице Кущевской с середины 90-х гг. прошлого
века начинает регулярно употребляться в контекстах, связанных с преступным поведением
членов соответствующей семьи.
2. Фамилия Цапок (Цапки) начинает использоваться в станице Кущевской
в конце 90-х гг. прошлого века для обобщенного обозначения членов банды, возглавляемой
Николаем и Сергеем Цапками. Антропоним Цапки (цапки) становится прецедентным.
3. Прецедентный антропоним Цапок (Цапки) с начала прошлого десятилетия
применятся в Кущевском районе по отношению к различным преступникам из станицы
Кущевской (не обязательно состоящим в банде во главе с Цапками). Данный прецедентный
антропоним в первые годы своего существования имел региональный характер, т.
е. был известен только на севере Краснодарского края.
4. В результате широкого освещения ведущими российскими СМИ событий, связанных
с убийством 5 ноября 2010 года двенадцати человек в станице Кущевской, региональный
прецедентный антропоним Цапок (цапки) приобретает общероссийскую известность
(но по прежнему обозначает только кущевских бандитов).
5. Прецедентный антропоним Цапок (цапки) приобретает еще более обобщенный
смысл и с конца 2010 г. начинает обозначать преступников в самых различных городах
России (не обязательно в станице Кущевской), т. е. становится общероссийским.
Соответственно, в развитии семантики прецедентного топонима Кущевская
(разговорный региональный вариант - Кущевка) можно выделить по меньшей
мере шесть этапов.
1. Название казачьей станицы Кущевская (Кущевка) начинает в пределах
Краснодарского края регулярно использоваться в контекстах, связанных с разгулом
преступности в соответствующей станице (конец 90-х гг. прошлого века).
2. Имя собственное Кущевская (Кущевка) с конца 90-х гг. прошлого века
начинает восприниматься на Кубани как образное обозначение поселения с высоким
уровнем преступности, в результате чего топоним Кущевская (Кушевка) превращается
в региональный прецедентный оним.
3. Название кубанской станицы Кущевская (Кущевка) приобретает общероссийскую
известность в связи с жестоким убийством 5 ноября 2010 г. семьи фермера Аметова
и его гостей. В общероссийских СМИ абсолютное большинство упоминаний о Кущевской
(Кущевке) связано с этим преступлением.
4. Название кубанской станицы Кущевская (Кущевка) становится образным
обозначением жестокого убийства, жертвами которого в ноябре 2010 г. стали восемь
взрослых и четверо детей. Топоним Кущевская (Кущевка) становится прецедентным.
5. Прецедентный топоним Кущевская (Кущевка) после жестокого преступления
в ноябре 2010 г. начинает использоваться для обозначения криминальной ситуации
в названной станице. Основной причиной преступления стала долгая безнаказанность
бандитов, которая обеспечивалась их дружескими и родственными связями во властных
структурах.
6. Прецедентный топоним Кущевская (Кущевка) в конце 2010 г. приобретает
еще более обобщенный смысл и начинает обозначать криминальную ситуацию в самых
различных регионах России (не обязательно в Краснодарском крае). Существенный
признак такой ситуации - длительная безнаказанность бандитов в результате наличия
у них связей во властных структурах, а также халатности и безответственности
тех, кто обязан обеспечивать комфортную жизнь граждан. В результате региональный
прецедентны оним становится общероссийским.
Рассмотренный материал показал, что сначала прецедентная семантика топонима
Кущевская (Кущевка) сформировалась в Краснодарском крае, однако в ноябре
2010 г. региональный прецедентный топоним приобрел общероссийскую известность.
Такая же закономерность обнаруживается и при изучении истории прецедентного
антропонима Цапки (цапки). Подобные факты предопределяют необходимость
дифференциации прецедентных онимов регионального и общероссийского характера.
Еще одну группу прецедентных онимов российского происхождения можно определить
как интернационализмы. В данном случае имеются в виду прецедентные имена,
получившие известность не только в России, но и за ее рубежами. Политическая
жизнь России в последние десятилетия предопределила широкую известность во всем
мире таких прецедентных топонимов, как Буденновск, Беслан, Хасавюрт.
Однако по-настоящему глобальную известность приобрел в конце советской эпохи
город Чернобыль, в котором произошла страшная катастрофа на атомной электростанции.
Метафорическое представление этой катастрофы в немецком, французском и англо-американском
политическом дискурсе детально рассмотрели Н. А. Красильникова [Красильникова
2005] и Л. К. Никифорова [Никифорова 2010]. Что же касается рассмотренных в
настоящей публикации онимов Кущевская (Кущевка) и Цапок (цапки),
то хотя о них и писали в зарубежных СМИ, известность соответствующих событий
не приобрела масштабов глобальной.
При конкретном анализе во многих случаях важно различать прецедентные онимы-неологизмы
и прецедентные онимы-окказионализмы. В первом случае прецедентный оним приобретает
широкую известность во многих регионах и социумах, используется в различных
дискурсах, а поэтому не требует в конкретном тексте специальных пояснений. Во
втором случае имеются в виду вторичное значение, смысл которого понятен только
в рамках данного текста, только в рамках определенной ситуации. Рассмотрим конкретный
пример.
В 2007 году в Орел направили нового начальника областной милиции Владимира
Колокольцева. Вскоре возбудили громкие уголовные дела против двух вице-губернаторов.
Строев все понял… Мы все понимаем, что к каждому ветерану губернаторского корпуса
можно послать своего колокольцева и тот многое нароет в его ближайшем
окружении (Е. Черных // Комсомольская правда. 7-14.10. 2010).
В данном случае ближайший контекст свидетельствует, что имя генерала Владимира
Колокольцева выступает как своего рода символ угрозы провинциальным топ-менеджерам:
его назначение на должность руководителя областной милиции предвещает уголовное
преследование политической элиты региона. Показательно, что автор сначала использует
рассматриваемую фамилию в денотативном смысле (для обозначения реального человека),
и только потом употребляет ее в метафорическом смысле. Такой контекст - яркий
признак прецедентного онима-окказионализма: автор не может рассчитывать на то,
что читатели легко поймут смысл метафоры. Однако "объясняющий" контекст
не обязателен при использовании прецедентного онима-неологизма, который, по
мнению автора публикации, уже известен читателям. Предложенные выше примеры
показывают, что прецедентные онимы Цапок (Цапки) и Кущевская (Кущевка)
в современных СМИ вполне могут использоваться без объяснительного контекста
и, следовательно, не могут рассматриваться как окказионализмы.
Рассмотренный материал свидетельствует о том, что среди рассматриваемых феноменов
отчетливо противопоставляются прецедентные онимы-неологизмы и прецедентные онимы-окказионализмы.
Обобщая закономерности функционирования прецедентных онимов, можно сделать
вывод, что высокая скорость исторических изменений, постоянное обновление состава
неологизмов и архаизмов, значительное количество окказионализмов и историзмов
- характерные черты современной системы русских прецедентных имен собственных
[Отин 2003: 56; Нахимова 2010а: 126]. Одни из них приходят всего на несколько
месяцев, другие - остаются на века. Значительная часть таких онимов имеет региональный
характер, тогда как другие топонимы и антропонимы становятся известными по всей
России и даже за ее рубежами. Однако общая закономерность такова, что рассматриваемые
метафоры, восходящие к именам собственным, как правило, менее долговечны, чем
образы, восходящие к именам нарицательным. И особенности современной российской
массовой коммуникации, несомненно, способствуют ускорению процессов неологизации
и архаизации прецедентных имен собственных.
При рассмотрении закономерностей превращения имени собственного, известного
преимущественно в отдельном регионе, в прецедентное имя, имеющее общероссийской
распространение, отчетливо просматривается пять основных этапов:
- повышенная частотность функционирования имени собственного в определенных
контекстах (на региональном уровне);
- превращение имени собственного в региональный прецедентный оним;
- события, предопределившие повышенную частотность использования регионального
имени собственного в общероссийских СМИ;
- превращение регионального прецедентного онима в общероссийский прецедентный
оним и его использование по отношению к феноменам, связанным с другими регионами.
Литература
Нахимова Е. А. Урбонимы в политической коммуникации: Кондопога
и Пикалево // Политическая лингвистика. 2010а. № 2 (32).
Нахимова Е. А. Историческая динамика метафорической активности прецедентных
имен собственных в политической коммуникации // Политическая лингвистика.
2010б. № 4 (34).
Красильникова Н. А. Метафорическая репрезентация лингвокультурологической
категории СВОИ - ЧУЖИЕ в экологическом дискурсе США, России и Англии: автореф.
дис. … канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2005.
Никифорова Л. К. Метафорическая репрезентация атомной энергетики в политическом
дискурсе России, Франции и Германии: автореф. дис. … канд. филол. наук. -
Екатеринбург, 2010.
Отин Е. С. Коннотативные онимы и их производные в историко-этимологическом
словаре русского языка // Вопросы языкознания. 2003. № 2.
