Следите за нашими новостями!
Philology.ru - Русский филологический портал
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

Д. Ю. Полиниченко

РЕАЛИЗАЦИЯ КОММУНИКАТИВНЫХ СТРАТЕГИЙ ДИСКРЕДИТАЦИИ И ОБВИНЕНИЯ В ФОЛК-ЛИНГВИСТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

(Современные подходы к исследованию ментальности. - СПб., 2011. - С. 417-424)

 
Наивную лингвистику можно определить как комплекс представлений о языке, обнаруживаемый в самой системе языка и в речи (обыденной и художественной) его носителей. Наивная лингвистика - это "нерефлектирущая рефлексия говорящих, спонтанные представления о языке и речевой деятельности, сложившиеся в обыденном сознании человека" [1: 7].
Представляется, что из наивной, или бытовой, лингвистики можно выделить "профаническую проекцию науки о языке" [13: 110]; своего рода любительскую науку [6: 178]. Как наивная лингвистика, так и фолк-лингвистика является комплексом представлений о языке, который противопоставлен языкознанию как науке. Однако фолк-лингвистика опирается на сознательную метаязыковую рефлексию пользователей языка и проводимые ими исследования языкового материала на доступном им уровне. Достаточно очевидно, что "каждый пользователь языка имеет определённые представления о языке, его единицах, процессах его использования и изучения, своеобразную "личную теорию" языка" [12: 4-5]. Но собственно фолк-лингвистика начинается там, где происходит осмысление собственной металингвистической деятельности, и представления о языке начинают подкрепляться самостоятельными исследованиями языковых фактов и основанной на них аргументацией. Отсюда культурный феномен непрофессиональных лингвистических штудий, базирующихся на донаучной или квазинаучной по своей сути методологии.
По аналогии с "фольк-хистори" [4] мы предложили называть совокупность непрофессиональных лингвистических концепций фольк-лингвистикой [16]. По примеру Д.М. Володихина, выбравшего в итоге форму "фолк-хистори", далее мы будет употреблять только термин "фолк-лингвистика".
Здесь нельзя не упомянуть о термине "криптолингвистика", предложенном В.Н. Базылевым. Криптолингвистикой В.Н. Базылев называет философские представления о тайных сверхъестественных силах, присущих языку; фантастическое объяснение уже существующих исторических языковых событий (явлений) получили название криптоисторической лингвистики [2: 9-10]. Представляется, что термины "фолк-лингвистика" и "криптолингвистика" если не тождественны, то достаточно близки по своему содержанию: если в первом акцентируется дилетантизм авторов подобных теорий, их непричастность к науке о языке, то во втором - лежащие в основе таких теорий представления о скрытом, тайном, сверхъестественном. Здесь же отметим, что термин "криптолингвистика" (наряду с синонимами "фантастическая лингвистика" и "лингвистика псевдоучёных") используется и в зарубежной лингвистике [10: 62-63].
Суммарный тираж изданий отечественных фолк-лингвистических авторов за последние двадцать лет исчисляется десятками, если не сотнями тысяч экземпляров. Если же сюда отнести ещё и работы в жанре фолк-хистори, где лингвистическая аргументация зачастую играет важную роль, то это количество может превысить и миллион. Средства массовой информации (особенно сеть Интернет) также играют значительную роль в распространении концепций подобного рода. Интернет для фолк-лингвистических авторов явился весьма удобной средой для распространения и признания собственных идей у читающей публики. Многие авторы имеют свои интернет-сайты, некоторые ведут интернет-дневники (блоги). Электронные версии изданных и неизданных фолк-лингвистических трудов также широко представлены в Интернете. Таким образом, данный феномен современной российской культуры, представляющий собой отражение индивидуальной метаязыковой рефлексии в культурной плоскости, является достаточно массовым и заслуживающим внимания.
Направления современной российской фолк-лингвистической мысли были разделены нами на три группы: 1) интерпретация алфавита и любительская фоносемантика; 2) дешифровка и прочтение древних надписей; 3) этимологические и лингвоисторические штудии [18: 70].
Фолк-лингвистические авторы, пытаясь обосновать свои взгляды, сталкиваются с проблемой противоречия их утверждений положениям современной науки, решением которой им представляется дискредитация оппонентов. Подобная агрессивность, присущая и фолк-хистори, объясняется тем, что фолк-лингвистический автор зачастую вынужден "либо симулировать научные разработки, либо так или иначе дискредитировать научное сообщество, отыскивая во вненаучной сфере аргументы, позволяющие отрицать ценность критики со стороны профессиональных исследователей" [2: 17]. Объектом дискредитации оказываются как современные научные дисциплины (как правило, это история и лингвистика), так и конкретные люди и институты.
Отметим, впрочем, что не все представители фолк-лингвистической мысли использует подобную стратегию дискредитации. Некоторые из них (как, например, известный дешифровщик древних письменностей, геолог по специальности Г.С. Гриневич) в своих произведениях склонны обходить молчанием вопрос о признании научным сообществом их теорий.
Существует множество трактовок понятия "коммуникативная стратегия", однако важнейшим свойством этого понятия является то, что оно относится к когнитивной сфере коммуникации и является той главной задачей, которая реализуется в речевом процессе. Выделяются основные и вспомогательные стратегии. Дискредитация и обвинение, наряду с оправданием, героизацией и др., относятся к основным стратегиям, имеющим наибольшее значение с точки зрения мотивов и целей в конкретной коммуникативной ситуации [9: 51].
Дискредитация рассматривается как такой макроречевой акт (термин Т. А. ван Дейка), в котором говорящий выражает свою отрицательную оценку совершенных поступков, действий или качеств другого человека, направленную на то, чтобы представить этого человека в неблаговидном свете [14: 159]. В данном случае целью дискредитации является подрыв доверия читателей к оппонентам-специалистам, умаление их авторитета и значимости их мнения.
Так, доктор технических наук О.Л. Сокол-Кутыловский, аргументирующий тезис о славянском характере древнегерманской рунической письменности, в явном виде ставит под сомнение компетентность оппонентов-специалистов: "Что же это за мифическая письменность, о которой все что-то слышали, каждый знак которой известен и якобы несет в себе некий смысл, но которую даже специалисты рунологи не в состоянии прочитать? Тогда на каком основании они безапелляционно заявляют, что эта старейшая на севере Европы письменность принадлежит германским народам? <…> Подозреваю, что и имена собственные, выполненные рунической письменностью, рунологи-германисты скорее всего не понимают" [19].
Здесь автор пытается продемонстрировать логическое противоречие между двумя утверждениями, относящимися к одному предмету - рунической письменности; если верно одно, то неверно другое. Первый тезис - про возможность прочтения рунической письменности на основе древнегерманских языков - автор ставит под сомнение, усиливая его при помощи слова "якобы"; следовательно, верен антитезис - специалисты не могут ничего прочитать, и их утверждения неизбежно оказываются ошибочными.
В хронологически более поздних статьях О.Л. Сокол-Кутыловский приписывает оппонентам совершение некоторых дискредитирующих их как специалистов действий и характеристики, свидетельствующие об их предвзятости, недобросовестности: "Теперь слово за историками. Им придется признаться в своей неосведомленности в вопросах исторического развития Европы первого тысячелетия, либо сознаться в умышленном искаженном представлении исторических документов и фактов" [20]; "у зарубежных историков свой интерес, о них и говорить нечего. А современным "российским", то есть бывшим советским и пост советским историкам, древняя история России не нужна. Они служат явно чуждым России богам, отнюдь не Славянским" (орфография оригинала сохранена) [22]; для большинства профессиональных лингвистов "их профессия - только ремесло, заключающееся в скучном занятии: приводить периодически варварские славянские языки к нужному порядку и следить за тем, чтобы неблагодарные аборигены строго следовали точной филологической науке западного образца" [21]. В данном случае можно говорить уже не просто о дискредитации, а о прямом обвинении.
Известный фолк-лингвистический исследователь и автор пособий по английскому языку А.Н. Драгункин высказывается подробнее и жёстче: "иностранные (да и наши) "учёные" не видят очевидного (= т.е. истинных масштабов прошлого "славянского/русского всеприсутствия")" [11: 29], "российские "учёные" загипнотизированы и парализованы "возможностью выбора" между тоннами "лакированных обложек", а их западные "товарищи" просто катятся по уже накатанным рельсам, ничего нового не делая" [11: 22]. "Недотёпы со званиями и в мантиях" не могут разделить выводы самого А.Н. Драгункина "из-за недостаточного профессионализма, узости лингвистического кругозора, зашоренности, умственной лени и предубеждённости" [11: 122].
А.Н. Драгункин утверждает, что его ""пассажи" в адрес недобросовестных представителей научного мира не являются огульными, а относятся только и исключительно к людям именно недобросовестным" [11: 110]. Однако оказывается, что в число недобросовестных или в лучшем случае недальновидных попадают практически все представители академической науки: так, М. Фасмер "не выявил ни одного первичного корня" [11: 119], а Э. Бенвенист проявил "косность мышления" [11: 193]. То, что "увидел и выявил" А.Н. Драгункин, "проморгали даже такие мэтры как Ф. де Соссюр, Мещанинов, Марр и т.д." [11: 27]. Составителей этимологических словарей А.Н. Драгункин называет "врунами" [11: 166]. "К сожалению, пресса, научная периодика, признание и поддержка власти - у них", - констатирует автор, надеясь, однако, на "честных учёных" [11: 225], тем самым пытаясь дискредитировать "нечестных". Здесь вновь можно отметить приписывание оппонентам определённых действий и характеристик.
Не менее яркий представитель фолк-лингвистики доктор философских наук В.А. Чудинов полагает, что "официальная наука политически ангажирована" [24], а академическая русистика "в последние десятилетия оказалась в руках нерусских людей и разрабатывается в целях запада" [26]; "уже давно разделы русского языкознания перешли в руки иностранцев или инородцев, для которых интересна не русская самобытность, а, напротив, русская зависимость от Запада и Востока [25]. Можно видеть, что в данном случае дополнительным доводом при аргументации становится реальное или предполагаемое этническое происхождение оппонентов.
В.А. Чудинов открыто обвиняет современную индоевропеистику во лжи, так как она противоречит теории наделения слогов смыслом; эта ложь, согласно В.А. Чудинову, "продиктована желанием скрыть факт происхождения всех европейских языков из русского языка" [27]. То же самое относится и к этрускологии, которая, по мнению автора, только мешает делу дешифровки этрусских надписей, потому что "западная общественность в течение столетий пыталась выбросить славян из истории" [23: 590-591].
Историк-любитель Ю.Д. Петухов, для которого главным инструментом воссоздания "подлинной истории" является обращение к лингвистическим фактам (подробнее см. [17]), утверждает, что "реальную историю в нашем мире знают немногие" [15: 3], а "написанная романо-германскими историками и историографами "история Европы" есть плод их геополитических амбиций и местечковых национальных фантазий" [15: 14].
Нагляден следующий пример рассуждений Ю.Д. Петухова о логике лингвистического исследования, в котором автор использует речевую тактику косвенного обвинения: "Принято считать, что древнескандинавский язык входил в северную подгруппу германской группы индоевропейской языковой семьи. Есть ли основания для этого? Только одно - в современных шведском, норвежском, датском, исландском языках чрезвычайно много германских построений и германизмов (как и латинизмов). Можно ли отсюда сделать вывод, что древнескандинавский язык был одним из германских языков? Можно... но только при заданности этой целью. А можно поступить иначе, так, как обязан поступать ученый, если он считает себя ученым, а не популяризатором политических идей, - реконструировать древнескандинавский язык, очистив его от многовековых языковых напластований и заимствований, и убедиться, что да, общеиндоевропейские основы в нем, безусловно, есть, так как он один из индоевропейских языков, - но чисто германских, увы, до Х века не прослеживается" [15: 185-186].
В итоге Ю.Д. Петухов делает категоричные выводы, фактически отказывая учёным, не признающим его теорию, в праве именоваться таковыми: "История Человечества - это изначально и повсеместно История Русов. Все создано ими, все имена себе и другим даны ими, все вещи и явления назвали они. Из своего Языка Русов (я пишу Языка с прописной буквы, потому что это Первоязык, язык языков. Все прочие языки - производные от него. Все прочие народы и народности - производные от русов, в той или иной степени смешанных с местными архантропами). Тот "лингвист", который этого не понимает, не лингвист. Тот "историк", который не осознает этого, не историк" [15: 355].
Аналогично Ю.Д. Петухову, кандидат филологических (!) наук Н.Н. Вашкевич полагает, что неразделяющие его теорию учёные просто некомпетентны, а современные научные теории не имеют никакой ценности, например: "Компаративистика разоблачает себя абсурдностью своего названия. <…> компаративистика возникла для того, чтобы реконструировать так называемый праязык, абстракцию, которую никто никогда не видел и не слышал. Понятно, что в итоге мы получаем большую кучу хлама, состоящую из одних гипотез. <…> Уже 200 лет как самое подходящее место для компаративистики помойная яма" [3].
В фолк-лингвистическом дискурсе оппонентам-специалистам как представителям своей профессии приписывается не только некомпетентность, недобросовестность и ангажированность, но и злой умысел, состоящий в действиях по сознательному изменению языка, его упрощению и извращению.
Так, историк-любитель О.М. Гусев пишет: "Возьмём "мышление". Это изуродованное красивое русское слово "МЫСЛЕНИЕ" (ударение на первый слог). Злонамеренной заменой здесь "с" на "ш" под видом "чередования" согласных "лингвисты" стремятся извести работу нашей мысли до уровня мыши"; "Такие великие протокорни, как РА и АР, намеренно сделали частью других искусственно выдуманных "корней"" [7: 132].
Ответственность за намеренную порчу языка возлагается на представителей исторической и лингвистической науки: "в тесной смычке с "историками" против Русских действуют и "лингвисты"" [7: 154]; "В русском и других языках мира "лингвисты" ввели написание восклицательного знака - "!", который есть ничто иное, как i точкой вниз. Так в старину обозначался умерший и похороненный человек. С подачи придумавших его получается, что когда мы восклицательным знаком желаем подчеркнуть свою мысль, то тут же отсылаем её в загробный мир" [7: 121]; "Лингвисты, столетиями подкапываясь под нашу культуру, заставили людей стыдиться фамилий" [8: 5].
Специалисты обвиняются автором в зависимости, несамостоятельности - а именно в следовании указаниям христианской церкви и партийных идеологов: "Глубокий разрушительный след в русском языке и русской культуре оставило не татаро-монгольское "иго", а христианские редакторы и следовавшие в заданном ими направлении мысли "лингвисты", которые уничтожали в нашем языке слова с сакральными протокорнями" [7: 249]; "Идеологи от КПСС, используя "лингвистов", повели настоящую атаку на возрождённую гордость Великороссов через разного рода "исследования" происхождения русских имён и фамилий в уничижительном для нас ключе" [8: 3].
Как и В.А. Чудинов, О.М. Гусев апеллирует к этническому происхождению оппонентов: ""Специалисты" по русской ономастике являются потомками тех мелких народностей, которых мы когда-то пустили в дом из желания помочь терпящим бедствие. Теперь они выталкивают нас из истории" [8: 5].
Солидарен с О.М. Гусевым историк-любитель Е.А. Гладилин, утверждающий, что "смысл очень старых понятий" "извращен современными "специалистами" по языку" [5].
Отметим, что для многих из вышеперечисленных авторов характерно ироническое окавычивание названий профессий оппонентов, что призвано поставить под сомнение их профессиональный статус как специалистов.
Таким образом, по нашему мнению, при реализации стратегии дискредитации оппонентов главной речевой тактикой является приписывание оппонентам таких характеристик, как некомпетентность и служение чуждым интересам, политическая ангажированность. Приписываемые им действия являются следствием этих характеристик. Здесь речевой акт обвинения служит целям дискредитации. При реализации же обвинения как коммуникативной стратегии специалистам прошлого приписывается совершение отрицательно оцениваемых действий (негативное воздействие на язык и сознание народа), что косвенным образом дискредитирует и современных специалистов: стратегии дискредитации и обвинения оказываются взаимосвязанными.
 

Литература

1. Арутюнова Н.Д. Введение. Наивные размышления о наивной картине языка // Язык о языке. Сб. статей. - М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 7-19.
2. Базылев В.Н. Политика и лингвистика: "великий и могучий…" // Политическая лингвистика. - 2009. - Вып. 3. - С. 9-39.
3. Вашкевич Н.Н. Разборки академиков [Электронный ресурс] // Прояснение смысла [Сайт]. 2009. URL: http://nnvashkevich.narod.ru/TEXTS/RECENZ/zlz.htm (дата обращения: 06.10.2010).
4. Володихин Д.М. Феномен фольк-хистори // Отечественная история. - 2000. - № 4. - С. 16-24.
5. Гладилин Е.А. История Древнего мира [Электронный ресурс] // Возрожденная Русь [Сайт]. 2003. URL: http://rojdenierus.ru/doc/oldworld/04.shtml (дата обращения: 29.10.2010).
6. Голев Н.Д. Толерантность как вектор антиномического бытия языка // Философские и лингвокультурологические проблемы толерантности: Коллективная монография. - Екатеринбург, 2003. - С. 174-191.
7. Гусев О.М. Белый конь Апокалипсиса. - СПб.: ЛИО Редактор, 2000. - 304 с.
8. Гусев О.М. Магия русского имени. - СПб.: ЛИО Редактор, 2001. - 190 с.
9. Данилевская Н.В. Коммуникативные стратегии и тактики в дискурсе "восьмидневной войны" // Современная политическая коммуникация: Материалы Международной научной конференции. Екатеринбург, 21-24 сентября 2009 / Урал. гос. пед. ун-т; Гл. ред. Чудинов А. П. - Екатеринбург, 2009. - С. 51-53.
10. Дебренн М. Новые зарубежные работы по наивной лингвистике // Обыденное метаязыковое сознание: онтологические и гносеологические аспекты. Ч. II: коллективная монография. - Томск: Издательство Томского государственного педагогического университета, 2009. - С. 47-68.
11. Драгункин А.Н. 5 сенсаций: Памфлетовидное эссе на тему языка. - СПб.: Издательский дом "АНДРА", 2004. - 400 с.
12. Кашкин В. Б. Бытовая философия языка и языковые контрасты // Теоретическая и прикладная лингвистика. Межвузовский сборник научных трудов. - Вып. 3. Аспекты метакоммуникативной деятельности. - Воронеж, 2002. - С. 4-34.
13. Клубков П.А. Взгляд на язык в истории культуры // История и филология: проблемы научной и образовательной интеграции на рубеже тысячелетий: Материалы междунар. конф. (2-5 февраля 2000 года). - Петрозаводск, 2000. - С. 104-110.
14. Лисихина М.А. Прагматика прямой и косвенной дискредитации // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. - 2008.- № 4. - С. 159-166.
15. Петухов Ю.Д. Норманны - Русы Севера. - М.: Вече, 2008. - 368 с.
16. Полиниченко Д. Ю. О феномене фольк-лингвистики // Информационно-коммуникативная культура: вопросы образования: сб. науч. ст. - Ростов н/Д, 2007. - С. 102-105.
17. Полиниченко Д. Ю. Метаязыковая рефлексия в фолк-хистори (на примере концепции Ю.Д. Петухова) // Обыденное метаязыковое сознание: онтологические и гносеологические аспекты. Ч. II: коллективная монография. - Томск: Издательство Томского государственного педагогического университета, 2009. - С. 26-35.
18. Полиниченко Д. Ю. Фольк-лингвистика как объект научного изучения // Обыденное метаязыковое сознание: онтологические и гносеологические аспекты. Ч. 1: коллективная монография. - Кемерово, Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 2009. - С. 67-87.
19. Сокол-Кутыловский О.Л., Брактеат из Норвегии читается по-Русски [Электронный ресурс] // "Академия Тринитаризма" [Сайт]. 2007. URL: http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/008a/02111095.htm (дата обращения: 31.10.2010).
20. Сокол-Кутыловский О.Л., Рунические камни Скандинавии начинают рассказывать…[Электронный ресурс] // "Академия Тринитаризма" [Сайт]. 2007. URL: http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/005a/02111097.htm (дата обращения: 31.10.2010).
21. Сокол-Кутыловский О.Л., Боги в рунических надписях Северной Европы (часть 3) [Электронный ресурс] // "Академия Тринитаризма" [Сайт]. 2008. URL: http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/008a/02111138.htm (дата обращения: 31.10.2010).
22. Сокол-Кутыловский О.Л. О результатах чтения рунических текстов Древней Европы [Электронный ресурс] // "Академия Тринитаризма" [Сайт]. 2008. URL: http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/008a/02111140.htm (дата обращения: 06.10.2010).
23. Чудинов В.А. Вернем этрусков Руси. - М.: "Поколение", 2006. - 656 с.
24. Чудинов В.А. Может ли быть слог носителем смысла? [Электронный ресурс] // В.А. Чудинов. Расшифровка славянского слогового и буквенного письма [Сайт]. 2009. URL: http://chudinov.ru/slog/4/ (дата обращения: 06.10.2010).
25. Чудинов В.А. Этимология слов на А Макса Фасмера [Электронный ресурс]. // В.А. Чудинов. Расшифровка славянского слогового и буквенного письма [Сайт]. 2009. URL: http://chudinov.ru/fasmer/5/ (дата обращения: 06.10.2010).
26. Чудинов В.А. Комментарий к работе Дмитрия Ираклидиса [Электронный ресурс]. // В.А. Чудинов. Расшифровка славянского слогового и буквенного письма [Сайт]. 2010. URL: http://chudinov.ru/iraklidis/#more-5291 [дата обращения: 06.10.2010].