Шаповал - Ошибки словаря и личность автора

Следите за нашими новостями!

Philology.ru - Русский филологический портал

В. В. Шаповал

ОШИБКИ СЛОВАРЯ И ЛИЧНОСТЬ АВТОРА

(Українська і слов’янська тлумачна та перекладна лексикографія. Леонідові Сидоровичу Паламарчукові. - Київ, 2012. - С. 417-423)

Заявленная тема чрезвычайно широка, поэтому предлагаемые далее наблюдения следует воспринимать в рамках уточнения задачи, а не ее полномасштабного решения. Связь между индивидуальной ошибкой и личностью автора настолько очевидна, что в общеметодологическом плане здесь, пожалуй, нет предмета для дискуссий. Однако некоторые частности заслуживают более детального рассмотрения. Далее рассматриваются в первую очередь лексикографические описания украинских слов в восточнославянской лингвистической традиции.

Источники ранней лексикографии не всегда имели статус классики, поэтому возврат к ним и внимательное прочтение бывают поучительными. Фортунат Михайлович Пискунов в ряде случаев предлагает такую грамматическую трактовку описываемых лексем, которая не может не обратить на себя внимание, например:

«Шпаргáлити - бросать, швырять. В грубу так таки i впре шпаргаля все. Артемовський» (Пискунов 1882: 297). Современный глагол шпаргáлити значит 'списывать на экзамене', в значении 'бросать, швырять' он вряд ли представлен где-либо, кроме данного словаря. В современном издании стихотворения, послужившего источником иллюстративного примера, здесь стоит собирательное существительное шпаргáлля, которое уже труднее принять за деепричастие в таком написании: «Побачить сам здоров, що там ладу бiс має, То в грубу так-таки i впре шпаргалля все!..» [Гулак-Артемовський 1984: 51]. Украинское шпаргáлля - (собир.) 'бумаги; записки; рукописи'.

Возникает вопрос, как корректно интерпретировать индивидуальную грамматическую трактовку такого рода. Здесь видится несколько возможных решений. Самое простое - считать это ошибкой по незнанию, возникшей по аналогии с русскими деепричастиями. Однако бывают еще и ошибки по невнимательности. Приведем пример, указанный проф. И. Г. Добродомовым. Полвека назад вышла книга «Живой как жизнь» К. И. Чуковского, где шестая глава была посвящена тяжкому недугу языка:

«Имя недуга - канцелярит (по образцу колита, дифтерита, менингита)» [Чуковский 1962: 109]. Уже в узких рамках оттепельных свобод было разрешено и предписано затронуть один аспект стилистических разногласий между властью и интеллигенцией: «Писатель вместо простых и хороших русских слов пользуется словарём протоколов. Например, вместо «подарил» он пишет «преподнёс», вместо «пошёл» - «направился», вместо «сказал» - «заявил», вместо «живёт» - «проживает». Что-то есть индюшачье и глуповатое в этом стиле» [Паустовский 1954: 198]. Книга Чуковского развивала эту популярную тогда тему в области культуры речи, но контекст, взятый из оглавления или названия главы.

«Глава шестая. Канцелярит» [Чуковский 1962: 110] мог получить и другую грамматическую трактовку: «В умной интересной и поучительной книге К. И. Чуковского «Живой как жизнь» есть грустная и гневная глава «Канцелярит». Это слово сопоставляется в нашем сознании с такими словами как морозит, дождит, светает, темнеет, лихорадит. Все эти глаголы - безличные» [Головин 1966: 130]. Как видим, Б. Н. Головин, которого трудно заподозрить в незнании грамматики, допустил по невнимательности ошибку опознания части речи по единичной изолированной форме. Этот пример дает уникальную возможность не реконструировать, а получить из первых рук сведения о ходе рассуждений Чуковского (по аналогии с колит, дифтерит, менингит) и Головина (на основе морозит, дождит, светает, темнеет, лихорадит). Обычно у нас нет такой возможности. В дальнейшем этот фрагмент опускался [Головин 1979: 101; Головин 1980: 176, 177]. И наконец, разбираясь в такого рода ошибках, связанных с неправильным определением части речи по изолированной форме, нельзя забывать о языковой игре. Для словаря этот фактор вряд ли уместен, но в текстах, используемых в качестве источника словаря, не исключен.

Еще два случая, обнаруживаемых в словаре Ф. М. Пискунова, связаны не с ошибочным определением части речи, а с неточным указанием начальной формы и грамматического рода имени существительного:

«Повéрся - этажъ» (Пискунов 1882: 192). Укр. местный падеж единственного числа на поверсi (на этаже) послужил источником при реконструкции данного заглавного слова, здесь была неправильно восстановлена исходная форма, которая восходит к имени существительному мужского рода поверх - этаж. Сходные проблемы недоучет второй палатализации создает и в русской диалектной и жаргонной лексикографии: нереальна в описании выражения из речи семинаристов форма им. п. мн. ч.: «ВОЗДУСЯ, -ей, мн. ♦ Вы́драть (вы́пороть, вы́сечь) на воздуся́х. Семин. Преп. Наказание, при котором провинившегося держали за руки, за ноги и секли со всех сторон» (Анищенко 2007: 64). Начальная форма - воздух, или им. п. мн. ч. церковнослав. вóздуси. Вероятно, можно принять и народное воздухá. Однако очевидно, что на воздусях - это еще один пример старого местного падежа мн. ч. в дополнение к фольклорному песенному во лузя́х (Фасмер II: 531, под лузь; СРНГ 17: 185).

«Осел - залъ. “Одного разу поїхав царевич на охоту, та там i забарився аж три днi; а жiнка ёго ходить по оселах, тай плаче.” Сказки А. Рудченко. Вып. I. ст. 97» (Пискунов 1882: 171). Укр. по оселях ‘по домам’, от оселя - 1) жилище, обитель, обиталище; 2) диал. селение, поселение; 3) диал. крыша. В цитируемом издании также с ошибкой по оселах: «От, одного разу, пойiхав царевич на охоту, та там и забарився аж три днi; а жинка його ходить по оселах, тай плаче» [Рудченко I: 97, № 46]. Видимо, опечатка в источнике (а вместо я) способствовала ошибочному определению начальной формы.

Невнятности грамматической трактовки - случай довольно редкий. Обычным же для практики раннего этапа лексикографии является отсутствие грамматических помет. Если говорить о словариках, построенных по типу глосс A = B, то в историческом контексте сегодня возникает вопрос о реконструкции на основе текста словаря не только образа автора, но и образа читателя. Обратимся к первому изданию «Энеиды» [Котляревский 1798]. Адресат словаря «Собранїе Малороссїйскихъ словъ, содержащихся въ Энеидѣ...» И. К. Каменецкого, как можно убедиться, чтобы правильно понимать толкования, должен был обладать весьма необычным, с точки зрения нашего современника, русским лексиконом: «Волоцюга, волокита» [Котляревский 1798: 5], ср. курское и калужское волокита 'бездомный скиталец, бродяга, странник, нищий' (Даль, I: 237); «Гиря, стрига» [Котляревский 1798: 7], ср. стрига 'кто коротко острижен' (Даль, IV: 340) и т. д. Интересно наличие русских диалектных слов, которые составителем словаря отбирались для пояснения, но нам уже мало понятны. Встречаются и архаизмы:

«Секстерень, тетрадка» [Котляревский 1798: 21]. Первое - с латинским корнем 'шесть', второе - с греческим корнем 'четыре'. Можно предполагать, что исторически (и денотативно) это не абсолютные синонимы. Видимо, в одной традиции учащиеся изготовляли себе тетрадки, сгибая стандартный лист в три слоя, а потом прошивая его по перегибу, чтобы получалось шесть листов, а в другой традиции лист сгибали пополам вдоль и поперек, что и давало тетрадку из четырех листов.

Иногда словарик отражает утраченные стилистические различия:

«Скрипка, скрипица» [Котляревский 1798: 21]. В ряде случаев слова и русского языка не дают слов, представленных в толковании: «Призьба, загалина» [Котляревский 1798: 18], ср. завалинка 'земляная насыпь вдоль стен'; «Стегно, ляшка, стiогъ» [Котляревский 1798: 21], в последнем случае слово толкования не имеет точных параллелей, ср. по значениям довольно отдаленное: «Стёг, м. 1. Кнут. Стегом выгнал из ямы и погнал. Новг., 1970. 2. Палка, дубина. Амур., 1913-1914. А как не слушается, так стегом по затылку и надават. Бурят. АССР» [СРНГ, 41: 111].Одним из парадоксов лексикографии приходится признать то, что заглавное слово, будучи объектом пристального внимания, довольно часто и искажается при записи и копировании, например, сомнительное н в слове бадилля. «БАНДЫЛЛЯ, стволы и вѣтви травянистыхъ растеній, если они смѣшаны съ цвѣтомъ или съ листомъ травы, для чего нибудь приготовленной» (Афанасьев-Чужбинский 1855: 6).

При этом под влиянием стремления к сохранению соседства однокоренных (или предположительно однокоренных) может и нарушаться строго алфавитный порядок. Например, не по алфавиту поставлены после Базаринка: «БАЗАВЛУКЪ, (?) (Запорож.) Г. Скальковскій, можетъ быть, неправильно записалъ это слово. Онъ говоритъ въ Истор. Нов. Сѣчи часть 3. стр. 47. «Что значить базавлукъ - не знаю, одни говорятъ, что это вьюкъ съ пшеномъ, другіе, что это вообще съѣстные припасы.» Убивъ человѣкъ 70 непріятеля, и, кромѣ скота, получили въ добычу 60 сѣделъ, базавлука и разнаго одѣянiя достаточно... (тамъ же стр. 47)»; «БАЗАЛУЧЧЯ, разный хламъ: И старе залѣзо, и веревки, и усяке базалуччя, и старое желѣзо, и веревки и разный хламъ» (Афанасьев-Чужбинский 1855: 4). Рассматривается ныне как тюркизм: базалуччя 'рiзний мотлох' (ЕСУМ I: 113). Вариант базавлук в ЕСУМ не отмечен. Для большинства читателей предпочтительным является изложение в словаре только однозначной информации, монолог лексикографа в этом случае авторитетен и прост. Однако в словаре историческом важны крупицы любой информации. В описании слова базавлук А. С. Афанасьев-Чужбинский выступает уже в качестве историка и критика, дает пересказ и оценку сведений о слове, которое ему лично не было известно. Словарная статья разрастается, становится диалогичной.

Любопытны в словаре при грамматике А. Павловского признаки зарождения лексикографической традиции: «Джкгутъ - линіокъ» (Павловский 1818: 33) точно соответствует написанию и толкованию при помощи флотского термина, выбранному в [Котляревский 1798: 7], при этом широко известное русское жгут в толковании не использовано.

Словарь напечатан шрифтом с трехмачтовой т. По этой причине трудно решить, что отражает запись: «Жлу́тко - кадка, въ которой бѣлье парятъ, бучатъ, букъ» (Павловский 1818: 35). Сочетание тк могло отразить специфическое произношение, ср. жлуто 'то же' (ЕСУМ II: 201), или, учитывая особенности шрифта, ошибку прочтения.

Некоторые подходы к анализу старых словарей небезынтересны для современной восточнославянской лексикографии. Дело в том, что опыт - это категория индивидуального измерения. Есть определенная академическая традиция, но есть и народная, условно говоря, или любительская лексикография. Всё, что было однажды расставлено по алфавиту и снабжено толкованиями, в дальнейшем может попадать в сводные словари разного статуса. Например, словари русского жаргона отразили слово антрамéнт - крепленое вино (Мильяненков 1992: 78; БСЖ 2000: 37); польск. atrament чернила, латинизм. В начале XX века отмечалось словарями украинского литературного языка наличие двух конкурентных синонимов (устаревшего ныне) атрамент и чорнило ‘чернила’, равно как и в белорусском языке этого периода [Скопненко 2007: 18]. В русских словарях отражено переносное употребление и диалектное произношение украинского слова. Иногда описание слова подвергается искажению: «Костýр - полка» (Мильяненков 1992: 145) и др.; укр. кóстур, польск. kostur ‘палка, трость’. Ошибка в толковании вызвана визуальным смешением о и а, а ее повтор в ряде словарей дополнительно усиливает подозрение, что все они тиражируют единственную запись слов антрамент и костур.

Кроме того, украинский язык распространен вперемежку с южными и северными диалектами русского языка на большой территории за пределами Украины. Словарь пионера донской диалектологии содержит ряд фиксаций, в которых можно предположить как произвол собирателя, так и отражение объективного процесса смешения языков: «Причёлка (?) - Пабью окна, пабью причёлки, ой, выходи ка, детка, сначевки» (Миртов 1929: 395). Ср. другой образец русификации украинизма: «Вечёра - ужин» (Миртов 1929: 41). Ср. вечéря, вариант *вечёра отсутствует (Словарь дон. 1: 68). Следовательно, вероятнее с сохранением мужского рода *причёлок = укр. причiлок ‘фронтон, карниз’. Ср. причёлок ‘фронтон’, вариант *причёлка отсутствует (Словарь дон. 3: 64). «Гамора - громкий крик» [Миртов 1929: 57]. Контекста нет, скорее мужского рода, ср. укр. гамiр. Ср. также в словаре русского жаргона: «Гамор (м<ежду>н<ародное>.) - шум; ссора» (Мильяненков 1992: 102).

Наряду с шероховатостями грамматической квалификации украинизмов или слов из речи украинского населения на территориях смешанного заселения в словарях отражаются и неточности записи и копирования: корóчва 'знамя, флаг' (Ткаченко 1997: 119), укр. корóгва 'хоругвь', смешение г - ч в рабочей записи; «2. Марко, нареч. Напрасно. Ворон., 1964» (СРНГ, 7: 374), укр. мáрно 'напрасно' и мн. др.

Искажению записи не всегда препятствует и обращение к языку- источнику: «ЗАВАЛТУВАТЬ, ту́ю, ту́ешь, сов. По пьянке завалтували одну туристочку. [Укр. завалтування - «изнасилование»]» (Грачев 2003: 301), точнее: зґвалтувати, зґвалтування. Фонетические причины такой трансформации представить чрезвычайно трудно, скорее это визуальная ошибка.

Недоучет вероятного участия украинского лексического материала может приводить к гипотезе о фантомности зафиксированного русского диалектизма: «Натекнýтъ, нý, нёшь, сов., неперех. Намекнуть. Дон., 1876» (СРНГ, 20: 217); «Или все-таки намекнуть? Рукописное м со слишком высоким начальным штрихом, особенно в середине слова, легко смешивается с небрежным «трехлинейным» т» [Журавлев, 4: 269]. Из другого источника донское слово подтверждается вторично: «Натекнуть - намекнуть. I-3а <хутор Дубровский Кочетовской станицы>» (Миртов 1929:200). Реальное донское слово, имеет отношение к укр. натяк ‘намёк’.

Любопытно отметить, что не отраженный в СРНГ глагол марновать ‘тратить попусту [напрасно], терять (напрасно); расточать’ (южнорусский аналог украинского марнувати), известный, по крайней мере, в кубанских говорах: марнувать, марэнувать ‘волокитить, тратить время зря, издеваться’ (Ткаченко 1998: 134), - воспринимается народной лексикографией как формально не вполне ясный вариант глагола мариновать. Такие процессы характерны для живой речи.

У лексикографов не всегда доходят руки до жанра примечаний в тексте изданий. Однако этот объект также относится к малым лексикографическим жанрам. Издательские пояснения к украинским словам в русских текстах заслуживают критического анализа. Ограничимся одним примером. В воспоминаниях «Далекое близкое» И. Е. Репина в контексте «- Да что с тобой, прихвостом, тут время нивизaть¹» необычный глагол нивизать получил пояснение редактора К. И. Чуковского: «¹Терять» [Репин 1937: 95, прим. 1]. На принадлежность загадочного глагола украинскому языку редактор указывал и в позднейших изданиях. Видимо, репинская запись отражает в искаженном виде украинское нiвечити - портить, губить [Шаповал 2007: 151]. Решение редактора о сохранении такого авторского написания не вполне обычно.

Всё это доказывает, что изучение источников украинской лексикографии с точки зрения способов организации диалога между автором и адресатом, реконструкция образа автора и его представления о читателе перспективны и в более широких рамках восточнославянской диалектной лексикографии.

Лексикографические работы

Анищенко 2007 - Анищенко О. А. Словарь русского школьного жаргона XIX века. - М.: ООО «Издательство ЭЛПИС», 2007. - 368 с.
Афанасьев-Чужбинский 1855 - Афанасьев-Чужбинский Александр Степанович. Словарь малорусского наречия, составленный А. С. Афанасьевым-Чужбинским: Тетр. 1- - СПб.: Тип. ИАН, 1855. - 2, 176 стб. (Известия императорской Академии Наук по Отделению русского языка и словесности. - СПб., 1855. - Том IV. - Тетрадь VII).
БСЖ 2000 - Мокиенко В. М., Никитина Т. Г. Большой словарь русского жаргона. - СПб.: Норинт, 2000. - 717 с.
Грачев 2003 - Грачев М. А. Словарь тысячелетнего русского арго. - М.: Рипол Классик, 2003. - 1120 с.
Даль, I/IV - Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х тт. - М.: Русский язык, 1978-1980.
ЕСУМ - Етимологiчний словник української мови. - Т. 1-5. - К.: Наукова думка, 1982-2006.
Мильяненков 1992 - Мильяненков Л. А. По ту сторону закона. Энциклопедия преступного мира. - CПб.: Дамы и господа, 1992. - 320 с.
Миртов 1929 - Миртов А. В. Донской словарь. Материалы к изучению лексики донских казаков. - Ростов-на-Дону, 1929. - 415 с. (Труды Северо-Кавазской ассоциации научно-исследовательских институтов. № 58. Н.-и. институт изучения местной экономики и культуры при Северокавказском государственном университете. Вып. 6.).
Павловский 1818 - Павловскiй A. Краткій малороссійскій словарь // Павловскій A. Грамматика малороссійскаго нарѣчія. - СПб.: Тип. В. Плавильщикова, 1818. - С. 24-74.
Пискунов 1882 - Пискунов Ф. М. Словарь живаго народнаго, письменнаго и актоваго языка русскихъ южанъ Россійской и Австро- Венгерской имперіи. - К.: Тип. Е. Я. Федорова, 1882. - 2, VI, 304, IV с.
Словарь дон. 1-3 - Словарь русских донских говоров. - Т. 1-3. - Ростов-на-Дону: РГУ, 1975-1976.
СРНГ - Словарь русских народных говоров. Вып. 1-24. / гл. ред. Ф. П. Филин / ред. Ф. П. Сорокалетов. - М.; Л.: Наука, 1965-1989. Вып. 25-41. / гл. ред. Ф. П. Сорокалетов. - СПб.: Наука, 1990-2007. Вып. 42-43. / гл. ред. Ф. П. Сорокалетов / ред. С. А. Мызников. - СПб.: Наука, 2010.
Ткаченко 1998 - Ткаченко Петр. Кубанский говор. Опыт авторского словаря: Справочное издание. - М.: Граница, 1998. - 240 с.
Фасмер, I-IV - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т.: Пер. с нем. - 2-е изд., стереотип. - М.: Прогресс, 1986-1987.

Литература

Головин 1966 - Головин Б. Н. Как говорить правильно. Заметки о культуре русской речи. - Горький: Волго-Вятское кн. Изд-во, 1966. - 208 с.
Головин 1979 - Головин Б. Н. Как говорить правильно: Заметки о культуре русской речи / 2-е изд., испр. - Горький: Волго-Вятское кн. Изд- во, 1979. - 260 с.
Головин 1980 - Головин Б. Н. Основы культуры речи: Уч. пос. - М.: Высшая школа, 1980. - 335 с.
Гулак-Артемовський 1984 - Гулак-Артемовський П. П. Поетичнi твори; Гребiнка Є. П. Повiстi та оповiдання. - К.: Наукова думка, 1984 . - 606 с.
Журавлев, 4 - Журавлев А. Ф. Лексикографические фантомы. 4: СРНГ, Н-О // Исследования по славянской диалектологии. 7. Славянская диалектная лексика и лингвогеография.- М.: Наука, 2001. - С. 265-281;
Котляревский 1798 - Котляревский И.П. Енеида, на малороссїйский языкъ перелиціованная И. Котляревскимъ. - СПб.: [без изд-ва], 1798. - 148, 26 с.
Паустовский 1954 - Паустовский К. Г. Большие надежды // Новый мир. - 1954. - № 11. - С. 198-202.
Репин 1937 - Репин И. Е. Далекое близкое / 1-е изд. - М.; Л.: Искусство, 1937. - 624 с.
Рудченко, I-II - Рудченко И. Я. Народные южнорусские сказки. - Т. I- II. - Киев: Тип. Е. Я. Федорова, 1869-1870.
Скопненко 2007 - Скопненко Олександр. Процеси нормалiзацiї в українськiй та бiлоруськiй термiнологiї в 20-30-х рр. XX ст.: пуристичний досвiд // Лексикографiчний бюлетень. - Вип. 15. - Київ, 2007. - С. 40-44.
Чуковский 1962 - Чуковский К. И. Живой как жизнь (Разговор о русском языке). - М.: Изд. ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», 1962. - 174 с.
Шаповал 2007 - Шаповал В. В. Українське (?) “нивизать - терять” [‘губити (час)’] у I. Рєпiна // Восточноукраинский лингвистический сборник. Выпуск одиннадцать. - Донецк, 2007. - С. 149-151.