ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ В СОВРЕМЕННОЙ БЕЛОРУССИИ: РУССКО-БЕЛОРУССКОЕ ДВУЯЗЫЧИЕ
(Языковая политика и языковые конфликты в современном мире. - М., 2014. -
С. 320-326)
The article represents
the language situation in the Republic of Belorussia nowadays. It
introduces some peculiarities of Russian-Belorussian bilingualism. The
author considers different points of view on the future and perspectives
of the Belorussian language
Языковая ситуация в Белоруссии, как и вообще белорусская
социолингвистика, — одна из малоизученных областей белорусистики,
особенно по сравнению с общим количеством исследований,
посвященных различным аспектам белорусского языка. В данной
статье под языковой ситуацией мы понимаем лингвогеографическое
единство идиомов, которые соприкасаются в границах социума
и взаимодействуют между собой, и функциональные отношения
между этими идиомами на определенном этапе существования
данного языкового сообщества [Беликов, Крысин, 2001: 26].
Белорусский язык (Беларуская мова) — один из трех восточно-
славянских языков, распространенных в основном в Белоруссии и
восточной Польше. Государственный язык Республики Беларусь
(наравне с русским). Общее число говорящих составляет около 7–
8 млн. чел.
В Белоруссии, на наш взгляд, представлена единая языковая ситуация с несколькими подситуациями. Основная подситуация
включает в себя русский и белорусский языки и промежуточные между ними формы речи.
Другие подситуации представлены:
♦ на западе страны, где к основным языкам добавляется польский язык в литературной и диалектных разновидностях;
♦ на северо-западе, на границе с Литвой, где к основным языкам добавляются островные литовские говоры;
♦ среди евреев сохраняется в быту язык идиш, а сама подситуация уже практически исчезла, хотя в довоенные годы занимала
важное место в общей языковой ситуации;
♦ на юго-западе страны, в Западном Полесье, где место белорусского языка занимают полесские говоры, структурно
приближающиеся к украинскому языку.
Русский язык в Белоруссии гораздо более однороден, но также
представлен несколькими вариантами. Литературный русский в
своих письменной и разговорной формах распространен повсеместно, однако степень владения им варьирует от хорошего
литературного языка, максимум с легкой белорусской интонацией, до
сильно смешанной речи, которая уже скорее относится к трасянке.
(т.е. смеси русского и белорусского языков).
В Белоруссии абсолютное большинство населения на бытовом
уровне использует русский язык. При этом более 4/5 населения
родным языком определяет белорусский. Достаточно распространено явление, получившее в Белоруссии название «трасянка» —
смешение литературных белорусского и русского языков с региональными наречиями и диалектами. По утверждению ряда
специалистов языковая ситуация в Белоруссии и государственная языковая политика прямо и косвенно способствуют
дальнейшему вытеснению из оборота и сужению сферы применения белорусского языка за счет русского.
Русско-белорусское двуязычие
В терминах социолингвистики русско-белорусское двуязычие
можно охарактеризовать следующим образом. Несмотря на то, что
людей, в основном пользующихся русским больше, из-за близкого
родства языков большинство населения понимает речь на обоих
языках, а значительные группы носителей активно пользуются
обоими языками; индивидуальное двуязычие в Белоруссии носит
массовый характер. Нечеткость распределения функций и сфер
использования языков (в том числе по оси «престижность — непрестижность»)
не позволяет считать русско-белорусское двуязычие
диглоссией: дублированию функций способствует тот факт, что оба
основных языка имеют статус государственного. Наличие существенных
различий в использовании языков между крупными городами,
мелкими городами и деревней — города Белоруссии
являются в основном русскоязычными еще с позапрошлого века,
причем и до этого они были во многом польскоязычными; в то же
время не наблюдается существенных различий в распределении
языков между отдельными частями страны.
Интерферентные явления наблюдаются как в белорусской, так
и в русской речи жителей Белоруссии; интенсивность интерференции
широко варьируется в зависимости от образования, языковой
среды, профессии, возраста и национальности говорящих; однако,
нельзя сказать, что в Белоруссии вообще не знают как следует ни
белорусского, ни русского. Наличие вышеприведенных факторов
приводит к тому, что значительный процент людей говорит на
промежуточных или смешанных формах речи, объединяемых термином
«трасянка» [Вешторт, 1999: 94]. Символическое значение
белорусского языка, больше, чем коммуникативное, хотя немалая
часть населения, включая власти, не очень принимает белорусский
язык даже в качестве символа. Основные интерферентные явления,
характерные для русской речи белорусов (в меньшей степени
русского населения Белоруссии), объединяются под общим понятием
«белорусский акцент». Основные его черты следующие.
Фонетические. Наиболее регулярные черты: особая
интонация (особенно в вопросительных предложениях); фрикативное
[γ] (γара) и соответствующий ему глухой [х] на конце слов (я не
смох); меньшая редукция безударных гласных (памагать, jапонец вместо jипонец (яканье)); твердые [ч], [шч] (русское "щ"); цеканье
(ехаць, цёмный) и дзеканье (дзядзька); менее регулярные: двойные
мягкие согласные (варенне, вяселле); только твердое [р];
губно-губной [ў] (быў, траўка); твердые губные на конце слов (сем, степ)
[Мельникова, 1999: 52–65; Мечковская, 1994: 312].
Морфологические. Несмотря на то, что морфологическая
система языка наиболее непроницаема для внешних явлений,
отдельные случаи интерференции наблюдаются и в этой сфере.
Довольно часто встречаются следующие явления: неправильный
выбор рода существительных (собака съел; кровавый мозоль);
неправильное употребление числа существительных (мы собирали малины; слова выделены красным чернилам); ошибочные флексии
при склонении (без погонов; мы с папом; по окне; на зеленым);
формы без -т или с -ть в 3-ем лице глаголов в настоящем времени
(дыхае, рисуе; береть, глядять); использование укороченного
варианта суффикса несовершенного вида (подкрадваться,
выкрайвать) [Вешторт, 1999: 65–73].
Лексические. В русской речи белорусов встречается
немало белорусских слов: завея 'метель' (Сегодня сильная завея),
страта 'потеря хода' (Ты сделала страту). Часто встречается
неправильное употребление русских слов под влиянием их
белорусских эквивалентов: Вчера у друга было веселье (бел. вяселле 'свадьба'); стилистические ошибки: Встреча глав держав (вместо
государств) [Николаева, 1999: 73–83]. Помимо ошибок в русском
языке белорусов имеются и слова, расцениваемые как нормальные,
но отсутствующие в русском языке в России: шильда 'рекламный
щит на улице' (бел. шыльда 'вывеска').
Трасянка
Наравне с русским и белорусским языками в Белоруссии
существует и промежуточная форма смешанной речи — так называемая
«трасянка». Трасянка имеет, как правило, белорусскую фонетику и
интонацию, смешанную морфологию и двойной набор лексики.
Определить основу трасянки — русскую или белорусскую, —
реально очень сложно из-за близости языков и большого количества
отклонений от нормы. «Считается, что смешанная относится к тому
языку, к какому относится грамматический строй речи. В практике
же бывают случаи, когда, например, предлог белорусский, а
окончание русское (аб чалавеке) или, наоборот, союзы белорусские, что
затрудняет использование этого принципа» [Вешторт, 1999: 98].
Вот один из примеров трасянки: Шчас пагляджу, якие сапожки
прадаюць (Минск). Здесь налицо белорусская фонетика (шч, дж,
-ць); лексика представлена и белорусской (якие) и русской (шчас (= сейчас), сапожки), лексема прадаюць (продают) и пагляджу (погляжу) есть как в русском, так и в белорусском языках. Большое
количество примеров представлено в статье Г.А. Цыхуна [Цыхун,
1998: 83–89].
Жесткой границы между трасянкой и русским и белорусскими
языками, естественно, не существует. Но в качестве рабочего
критерия можно принять, что русским языком с белорусским акцентом
мы называем речь с преимущественно русской лексикой, белорусской
фонетикой и в основном русской морфологией (кроме некоторых
широко распространенных явлений). Речь со смешанной лексикой
(с большим процентом русской лексики) и морфологией и
белорусской фонетикой мы будем считать трасянкой. Наконец, для
белорусского языка с русским влиянием характерны смешанная
фонетика и отдельные русские вкрапления в белорусские лексику и
морфологию. Другой вопрос, что сами носители могут очень
по-разному оценивать свою речь, опираясь скорее на экстралингвистические
факторы. Поэтому выяснить количество людей, говорящих на трасянке путем опроса очень сложно.
Сам термин «трасянка» возник, видимо, не так давно. Так
В. Ластовский в 30-е гг. называл это явление «чаўня» [Цыхун,
1998: 83]. Уже в последнее десятилетие наряду с термином
«трасянка» используются более общие названия: «смешанная речь»,
«змешанае беларуска-рускае прастамоўе» [Сямешка, 1998: 45–46],
«смешанный язык», «мешанина», «ломанина» и аналогичные.
Буквально словом «трасянка» (иногда в российской периодике оно
пишется через «о»: «тросянка») называется смесь сена и соломы,
используемая в качестве корма для скота, которая по качеству
сильно уступает чистому сену; смысл «недоброкачественная
смесь» и был перенесен в языковую сферу. Что касается самого
явления, то под трасянкой обычно понимают «множество стихийно и
по-разному русифицированных индивидуальных вариантов
белорусской речи» [Мечковская, 1994: 312] или, иными словами, «язык,
основанный на белорусском, но с большим количеством
разноуровневых элементов русского языка» [Вешторт, 1999: 93]. Иногда,
под ней понимают «русский язык, перенасыщенный элементами
разных уровней белорусского» [Вешторт, 1999: 93].
По нормативному статусу, как считает Л.П. Крысин, эти
«образования (речь идет о трасянке и суржике — Ю.Б.) близки к
городскому просторечию: они анормативны, возникают и функционируют
стихийно, реализуются исключительно в устной речи, преимущественно
в городских ситуациях общения» [Крысин, 1999: 9].
Впрочем, последние два утверждения не совсем верны для трасянки:
иногда она проникает в эпиграфику, стенгазеты и другие
письменные тексты, отражающие разговорную речь; в городских же
ситуациях трасянку все больше вытесняет русский язык, и сейчас ее
скорее можно услышать в устах сельских жителей. Также в
отличие от просторечия трасянка (и суржик) содержат элементы
разных, хотя и близкородственных, языков.
Феномен трасянки, как смешанной формы двух языковых
образований не уникален в мировой практике. Аналогичные явления
характерны для стран, где акролект (литературный язык)
существенно отличается от базилекта (местных «диалектов», часто
фактически языков), и где происходит стирание наиболее резких
локальных отличий и образование промежуточных форм (мезолекта).
Среди примеров можно назвать Германию (обиходно-разговорный
язык [Филичева, 1983: 47–63]), арабские страны, Японию (новые
диалекты, «в которых существуют как элементы прежних диалектов,
так и литературные, а также элементы, которые не существуют
нигде, кроме новых диалектов» [Алпатов, 1988: 19–24]). В нашей
ситуации место акролекта занимает русский (литературный) язык, а
место базилекта — традиционные белорусские диалекты. В качестве
мезолекта выступает или белорусский вариант русского языка
(в крупных городах), или трасянка. Литературный белорусский
язык является акролектом для ограниченного круга лиц.
Ранее, в первой половине 20-го столетия, трасянка была
характерна в основном для части горожан, недавно переселившихся из
деревни, в то время как в деревне и в небольших городках
разговаривали преимущественно на местном белорусском языке. Однако
постепенно в крупных городах ее почти вытеснил русский язык,
зато она проникла в деревню и стала там активно распространяться.
Ныне, наиболее сильные позиции трасянка занимает в небольших
городках и в деревне; меньше трасянкой пользовались в крупных
городах, особенно в Минске.
Будущее белорусского языка
Как уже отмечалось выше, в Белоруссии абсолютное большинство
населения на бытовом уровне использует русский язык. В связи
с этим большинство исследователей обеспокоены нынешним
состоянием белорусского языка и его будущим. Характерно мнение о
настоящем и будущем белорусского языка немецкого политолога,
автора первой немецко-белорусской диссертации Надин Лашук
(Nadine Lashuk): «Белорусский язык — красивый и несет в себе
культурную особенность», считает немецкий политолог Надин
Лашук. — Мне кажется, что ситуация необычна для страны с двумя
официальными языками. Белорусский язык — это язык крестьян,
интеллектуалов и инструмент политики. Он никогда не бывает
просто средством коммуникации или частью будничной жизни
белорусов. Белорусский язык — это заявление о принадлежности к
определенной политической группе. Инструментализация
белорусского языка властями — искусственная попытка отграничения от
России. Я нигде, кроме как в Беларуси, не встречала медийную
кампанию за родной язык («Смак беларускай мовы» на афишах в
Минске)… Будущее языка — это дети, которые на нем разговаривают.
А в Беларуси, в Минске, где я живу, сложно растить детей на
белорусском языке. Садиков и школ, где учат по-белорусски,
совсем немного, и подавляющее большинство семей русскоязычные.
Мультики, книжки и игры почти все по-русски. Мы решили, что
наш сын будет расти с двумя языками (немецким и белорусским).
А когда я спросила в Институте имени Гёте в Минске, есть ли у
них двуязычные книги по-белорусски и по-немецки, сотрудница
ответила: «А зачем вам белорусские книги? Лучше растить сына
по-русски, что он будет делать с белорусским языком?» Это меня
испугало, ведь если так думают даже в тех учреждениях, в которых
официально используется белорусский язык, мне кажется, что
будущее у белорусского языка не очень светлое. А язык этот —
красивый и несет в себе культурную особенность. Поэтому дома мы
будем продолжать говорить по-белорусски»
Литература
Алпатов В.М. Япония. Язык и общество. М., 1988.
Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика. М., 2001.
Вешторт Г.Ф. Смешанные формы речи // Типология двуязычия и многоязычия в Беларуси. Мн., 1999.
Крысин Л.П. Введение // Типология двуязычия и многоязычия в Беларуси. Мн., 1999.
Мельникова Л.А. Фонетическая интерференция // Типология двуязычия и многоязычия в Беларуси. Мн., 1999.
Мечковская Н.Б. Языковая ситуация в Беларуси: Этические коллизии двуязычия // Russian Linguistics. Vol. 18. 1994.
Николаева О.М. Лексическая интерференция // Типология двуязычия и многоязычия в Беларуси. Мн., 1999.
Сямешка Л.I. Сацыяльна-палiтычныя аспекты функцыянавання беларускай лiтаратурнай мовы ў другой палове ХХ ст. // Беларуская мова ў другой
палове ХХ стагоддзя. (...). Мн., 1998.
Филичева Н.И. Диалектология современного немецкого языка. М., 1983.
Цыхун Г.А. «Трясянка» як аб`ект лiнгвicтычнага даследавання // Беларуская мова у другой палове XX стагоддзя. (...). Мн., 1998.
