ВАРИАТИВНОСТЬ НАЗВАНИЙ СТРАН В СОВРЕМЕННОМ БЕЛОРУССКОМ ЯЗЫКЕ
(Иностранные языки в научном и учебно-методическом аспектах. - Вып. 7. - Новосибирск,
2008. - С. 31-35)
Названия стран в абсолютном большинстве языков, имеющих кодифицированную
литературно-письменную форму, либо вообще не имеют вариантов, либо их вариативность
связана с какими-либо особыми стилистическими регистрами. Так, например, лексема
Русь является атрибутом поэтической, торжественно-книжной речи, а такое
название Украины как Хохляндия (вар. Хохлостан) имеет ярко выраженный
разговорно-пейоративный оттенок. Правда, в начале 1990-х в связи с распадом
СССР и ростом национального самосознания в бывших автономных и союзных республиках
в русском языке появились такие дублеты, как Киргизия - Кыргызстан, Белоруссия
- Беларусь, Тува - Тыва, Башкирия - Башкортостан и др., однако следует заметить,
что возникновение этих вариантов явилось не результатом естественного развития
лексики русского языка, но было инспирировано извне, со стороны, соответственно,
носителей киргизского, белорусского, тувинского, башкирского и др. языков. Это
было вызвано в значительной степени тем, что русский язык в то время был (да
и сейчас остаётся) для представителей этих народов языком межнационального общения,
языком, который и сейчас, в условиях подъёма национальных языков остаётся для
них важным коммуникативным средством, а это значит, что психологически до некоторой
степени осознаётся как "свой", а не как "чужой" язык. В
самом деле, ведь никому из представителей вышеперечисленных народов не пришло
в голову обсуждать, как должна называться их страна на турецком, китайском или
арабском языках. Добавим, что количество дублетных пар такого рода в русском
языке крайне невелико: менее десятка.
Совершенно с иной ситуацией мы сталкиваемся в белорусском. Здесь среди названий
стран (в основной массе - независимых государств) мы встречаем свыше пятидесяти
дублетных пар, при том, что оба компонента этих пар стилистически нейтральны
и могут употребляться как в устных, так и в письменных контекстах любого содержания.
Такого рода вариативность в этой части топонимии современного белорусского языка
не вызвана каким-либо недавним воздействием извне, но является следствием процессов,
протекавших в белорусском языке и белорусском обществе на протяжении ХХ века.
Все выявленные нами вариантные пары названий в стран в белорусском языке
практически без остатка распределяются между четырьмя неравными по объёму группами.
В первую группу, весьма немногочисленную, входят вариативные пары, компоненты
которых содержат различную корневую морфему: Германія - Нямеччына, Венгрыя
- Вугоршчына, Шатландыя - Шкоцыя, Уэльс - Валія. Сюда же, видимо, относится
и пара Літва - Летува: мы затрудняемся сказать, имеем ли мы тут дело
на синхронном уровне с двумя разными корнями, или с вариантами одного и того
же корня. Топонимы Нямеччына и Вугоршчына традиционны для белорусского
языка и были до 1933 года единственными наименованиями соответствующих стран.
В 1933 году в Белоруссии по инициативе советской власти была осуществлена языковая
реформа. Первоначально эта реформа позиционировалась как орфографическая, однако
на самом деле речь шла об изменении литературного стандарта белорусского языка,
о его сближении с русским. В рамках этой реформы и была осуществлена замена
этатонимов Нямеччына и Вугоршчына на, соответственно, Германія
и Венгрыя. Однако, белорусские эмигрантские издания продолжали выходить
в дореформенной орфографии в полном соответствии с дореформенным литературным
стандартом. В начале 1990-х гг. в Белоруссии возникло движение за возрождение
традиционной литературной нормы белорусского языка. Большая часть независимых
изданий Белоруссии стала выходить в традиционной орфографии, которая с этого
момента получила название клясычны правапіс - "классическое правописание".
Поскольку власти в Белоруссии и официальные издания по-прежнему пользовались
(и пользуются!) советским вариантом белорусского языка, в белорусском языке
возникли две конкурирующие между собой литературные нормы, и одним из следствий
такого положения стало появление конкурирующих вариантов Германія - Нямеччына
и Венгрыя - Вугоршчына. Несколько иначе дело обстоит с парой Шатландыя
- Шкоцыя. Этатоним Шкоцыя также восходит к традиционной дореформенной
норме белорусского языка, однако, в отличие от лексем Нямечына и Вугоршчына
никогда не был единственным названием соответствующей страны, но конкурировал
с названием Шатляндыя (этот последний вариант всегда был более употребительным).
На момент реформы 1933 года в белорусском языке использовались оба эти варианта;
оба они были вытеснены советским Шатландыя, и оба возвращены к жизни
в процессе возрождения дореформенного варианта белорусского языка. Добавим,
что по своему происхождению вариант Шкоцыя является заимствованием из
польского (ср. польск. Szkocja). Такое название Уэльса, как Валія
также является по происхождению полонизмом (ср. польск. Walia). Наличие
полонизмов среди белорусских названий стран неслучайно: в течение многих веков
именно польский был для белорусов языком-посредником, обеспечивавшим для них
контакт с внешним миром. Согласно нашим наблюдениям, название Валія встречается
в современных белорусских текстах крайне нечасто, и даже авторы единственной
на текущий момент современной кодификации традиционной дореформенной нормы предлагают
вариант Валія только как один из возможных, предлагая наряду с ним вариант
Уэйлз - несколько более точную чем Уэльс транскрипцию англоязычного
названия этой страны [1, c. 68].
Появление пары Літва - Летува связано с совершенно иными причинами.
Именем Літва с называлось существовавшее с XIII века на белорусских землях
государство - Великое Княжество Литовское. Государственным языком Великого Княжества
был старобелорусский, а большую часть населения составляли славяне - предки
нынешних белорусов, известные в истории как литвины. Предки нынешних литовцев
выступали в то время под названиями жемайтов (летописная Жмудь) и аукштайтов.
Когда в ХХ веке в результате распада Российской Империи в Прибалтике возникло
новое независимое государство - Литовская Республика, термин Літва утратил
свою однозначность: он стал употребляться как для обозначения обозначения исторической,
славянской Литвы, так и для обозначения нового прибалтийского государства. Для
устранения этой двусмысленности польский историк Ф. Конечны (F. Konieczny) предложил
для обозначения современной Литвы использовать её самоназвание на литовском
языке: Летува (лит.: Lietuva) [2]. Позднее это название было заимствовано
белорусской интеллигенцией, стремившееся "застолбить" название Літва
исключительно за старобелорусским государством, однако общеупотребительным название
Летува в белорусском языке так и не стало.
Другая - ещё более немногочисленная группа вариантов - включает в свой состав
единицы, имеющие общий корень, но отличающиеся друг от друга в словообразовательном
отношении: Англия - Ангельшчына, Турцыя - Турэччына, Фінляндыя - Фіншчына,
Фрысландыя - Фрызія. Появление первых двух пар вариантов объясняется расхождениями
между советским и дореформенным языковым стандартом белорусского языка. Что
же касается пары Фінляндыя - Фіншчына, то здесь второй компонент вовсе
не связан с традиционной дореформенной языковой нормой; оба варианта белорусского
языка используют топоним Фінляндыя. Вариант же Фіншчына представляет
собой, скорее всего, окказионализм. Зафиксирован этот вариант нами только один
раз - в стихотворении классика белорусской литературы Янки Купалы:
На поўначы сумнай, у Фіншчыне дзіўнай,
Ракой з вадаспадам разліўся пакат;
Вуоксаю рэчка завецца у финаў,
Іматрай завуць вадаспад [3, c. 74].
Второй компонент пары Фрысландыя - Фрызія окказионализмом не является,
однако употребляется крайне редко. По происхождению представляет собой заимствование
из польского языка: ср. польск. Fryzja. В традиционной дореформенной
версии обычно употребляется вариант Фрысляндыя, о чём см. ниже.
Третья группа вариантов связана с названиями небольших островных государств,
в состав которых входит словоформа "Острова". В советской версии белорусского
языка этому компоненту соответствует словоформа "Астравы", а в традиционной,
дореформенной - "Выспы". Таким образом, мы имеем дублеты: Сейшэльскія
Астравы - Сейшэльскія Выспы, Каморскія Астравы - Каморскія Выспы, Маршалавыя
Астравы - Маршалавыя Выспы, Астравы Зялёнага Мыса - Выспы Зялёнага Мыса, Багамскія
Астравы - Багамскія Выспы. Частотность употребления вариантов с компонентом
"Выспы", по нашим наблюдениям, в последние годы возрастает, однако,
доминирующими, по-прежнему, остаются варианты с компонентом "Астравы".
Четвёртая - самая многочисленная группа дублетов - связана с фонетико-орфографической
вариативностью. В рамках этой группы выделяются несколько подгрупп. В первую
подгруппу мы включаем дублеты, различающиеся твёрдостью / мягкостью звука [л]
в позиции перед гласным: Атлантыда - Атлянтыда, Галандыя - Галяндыя, Грэнландыя
- Грэнляндыя, Зеландыя - Зэляндыя, Ірландыя - Ірляндыя, Ісландыя - Ісляндыя,
Каталонія - Каталёнія, Нідэрланды - Нідэрлянды, Фрысландыя - Фрысляндыя, Шатландыя
- Шатляндыя. Появление такого рода вариантов связано с влиянием со стороны
русского и польского языков, через посредство которых в течение нескольких последних
столетий заимствовались белорусским языком западноевропейские лексические единицы,
в том числе и названия стран. Первые компоненты приведённых здесь пар являются
русизмами. Вторые компоненты приведённых выше пар, за исключением топонимов
Фрысляндыя и Шатляндыя, представляют собой заимствования из польского.
Фрисландия и Шотландия по-польски называются, соответственно,
Fryzja и Szkocja; варианты названий указанных стран, возникшие
в белорусском языке в результате заимствования из польского данных единиц рассмотрены
нами выше. Что же касается вариантов Фрысляндыя и Шатляндыя, то
они представляют собой заимствования из русского языка, фонетически переоформленные
по образцу полонизмов. Заметим, что мягкий [л'], как признак традиционного варианта
белорусского языка, характерен не только для названий стран, но и для лексики
западноевропейского происхождения в целом. Так, например, мы имеем традиционное
філялёгія, філязофія, плян, плянэта, атляс, лёгіка при советских філалогія,
філасофія, план, планета, атлас, логіка.
Вторая подгруппа в рамках группы фонетико-орфографических вариантов связана
с передачей греческой буквы β в греческих по происхождению названиях стран.
В советской версии белорусского языка β в названиях стран передаётся как в,
а в традиционной - как б: Ліван - Лібан, Лівія - Лібія, Аравія - Арабія.
Сюда же относятся историзм Візантыя - Бізантыя и библеизм Віфанія
- Бэтанія. Впрочем, в случае с парой Віфанія - Бэтанія различия обусловлены
не расхождением между классическим и советским вариантом белорусского языка,
но конфессиональной принадлежностью автора текста, в котором употреблён данный
топоним. В текстах православных авторов мы увидим Віфанія, а в католических
- Бэтанія.
Следующая разновидность фонетико-орфографических вариантов связана с мягкостью
/ твёрдостью согласного звука перед [э]: Амерыка - Амэрыка, Арменія - Армэнія,
Бруней - Брунэй, Кувейт - Кувэйт, Непал - Нэпал, Персія - Пэрсія, Перу - Пэру,
Тыбет - Тыбэт и др. Мягкость согласного перед [э] связана с советским вариантом
белорусского языка, а твёрдость - с классическим.
Две пары вариантов связаны с передачей средствами белорусского языка сочетания
[ти]. Дело в том, что в истории белорусского языка мягкий [т'] перешёл в [ц'],
в результате чего сочетание [ти] в белорусском языке стало фонетически невозможным.
В заимствованных словах сочетание [ти] передаётся либо как ці, либо как ты.
При этом традиционный вариант белорусского языка отдаёт предпочтение ты,
а советский - ці: Аргенціна - Аргентына, Асеція - Асэтыя. В последнем
случае мы имеем также твёрдый [с] классического варианта на месте советского
мягкого [с'].
Кроме перечисленных выше имеется целый ряд вариантных, не объединяемых в
какие либо группы. Приведём их здесь общим списком: Афганістан - Аўганістан,
Балгарыя - Баўгарыя, Егіпет - Эгіпет, Іарданія - Ярданія, Індастан - Гіндастан,
Іспанія - Гішпанія, Расія - Расея, Эфіопія - Этыёпія.
Литература
1. Бушлякоў Ю., Вячорка В., Санько З., Саўка З. Беларускі
клясычны правапіс. Збор правілаў. Сучасная нармалізацыя. - Вільня - Менск,
2005.
2. Дубавец С., Сагановіч Г. Старажытная Літва і сучасная
Літва // З гісторыяй на Вы. - Вып. 2. - Менск, 1994.
