Следите за нашими новостями!
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

А. Ю. Мусорин

ЛЕКСИЧЕСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ В ОБЛАСТИ ХРИСТИАНСКОЙ ТЕОНИМИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКИ ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКОВ

(Компаративистские исследования и кросс-культурный подход в науке и образовании. - Новосибирск, 2008. - С. 118-120)


 
Основным источником христианской теонимической лексики восточнославянских языков является церковнославянский - язык, принесённый первыми православными миссионерами с балканского юга, с территории нынешних Болгарии и Македонии. Следует заметить, что в качестве языка-реципиента в эпоху первоначальных заимствований выступал единый правосточнославянский язык до его распада на русский, белорусский и украинский, вследствие чего заимствованная в тот период христианская теонимическая лексика является общим наследием всех трёх языков восточнославянского мира. Это, кстати, едва ли не самая многочисленная группа теонимов в рассматриваемых нами здесь языках. Сюда относятся: рус. Господь, бел. Гасподзь (вар. Госпад), укр. Господь; рус. Божество, бел. Бажаство, укр. Божество; рус. Всевышний, бел. Усявышні, укр. Всевишнiй; рус. Вседержитель, бел. Усеспадар, укр. Вседержитель; рус. Владыка, бел. Валадар (вар. Уладар), укр. Владика; рус. Царь Небесный, бел. Цар Нябесны, укр. Цар Небесний; рус. Отец (вар. Отец Небесный), бел. Айцец (вар. Айцец Нябесны), укр. Отець (вар. Отець Небесний); рус. Троица, бел. Тройца, укр. Тройця; рус. Иисус, бел. Ісус, укр. Ісус; рус. Христос, бел. Хрыстос (вар. Хрыстус), укр. Христос; рус. Агнец, бел. Ягня, укр. Агнець; рус. Сын Человеческий, бел. Сын Чалавечы, укр. Син Людський; рус. Человеколюбец, бел. Чалавекалюбец, укр. Чоловіколюбець; рус. Царь Иудейский, бел. Цар Юдэйскi, укр. Цар Юдейський, рус. Слово, бел. Слова, укр. Слово. Это, конечно, только основные, наиболее употребительные в религиозных текстах теонимы. Привести здесь весь объём теонимической лексики трёх языков не позволяет объём работы. Впрочем, даже этот небольшой объём материала позволяет сделать некоторые наблюдения.
Обращают на себя внимание белорусские лексемы Усеспадар, Ягня, Айцец. Их нельзя рассматривать в качестве "чистых" заимствований из церковнославянского. Усеспадар - это вообще не заимствование, а калька с церковнославянского первоисточника (а может, даже, с греческого Παντοκράτορ), в слове Ягня, в соответствии с требованиями восточнославянской фонетики, появляется протетический звук [j], a фонетический облик существительного Айцец сформировался явно не без влияния со стороны польского Ojciec - никак иначе невозможно объяснить появление [j] после начального "А". Не заимствованием, но калькой является также украинское Син Людський.
Если церковнославянское языковое влияние было единственным или почти единственным при формировании русской и украинской теонимической лексики, то на формирование белорусской теонимии в значительной степени повлиял (уже в гораздо более позднюю эпоху) польский язык. Наличие польского влияния связано здесь с тем, что Беларусь, в отличии от России и Украины не была чисто православной страной; на её территории и, что гораздо важнее, в её культурно-языковом пространстве на протяжении уже нескольких столетий сосуществует православие и католицизм. Ярким проявлением христианской двуконфессиональности белорусов является наличие двух самостоятельных переводов Библии на белорусский язык - православного, выполненного В. Сёмухой и католического, выполненного ксендзом В. Чернявским. Польско-католическое влияние привело к формированию в белорусской теонимии синонимических пар, один компонент которых связан с православной средой, а другой - с католической: Гасподзь - Пан (польск. Pan), Бажаство - Боства (польск. Bóstwo), Ісус - Езус (польск. Jezus), Хрыстос - Хрыстус (польск. Chrystus), Ягня - Баранак (польск. Baranek).
Особый интерес с точки зрения пересечения различных культурно-языковых и межконфессиональных взаимодействий представляет собой единственное в Ветхом Завете самонаименование Бога, данное в третьей главе книги Исход. На вопрос Моисея к Богу, как его имя, Бог в древнееврейском оригинале отвечает: 'ehye 'ašer 'ehye, что в буквальном переводе означает 'я есть который я есть'. Выполненный святым Иеронимом латинский перевод Святого писания скалькировал этот оборот: Sum Qui Sum. Далее этот оборот воспроизводится во всех языках католического и протестантского мира: англ. I am Who I am, польск. Jestem Który Jestem. Этот же оборот мы видим в католическом переводе Библии на белорусский язык, выполненный ксендзом В. Чернявским: Я Ёсць Хто Я Ёсць. По иному пути пошли переводчики Ветхого Завета на греческий язык: здесь вместо перифрастической конструкции древнееврейского оригинала появляется причастие от глагола ειναι 'быть' - Ων. В процессе дальнейшего развития восточнохристианской богословской мысли греческое Ων стало интерпретироваться как указание на полноту божественного бытия. На церковнославянский это причастие переводится как Сый. Церковнославянское Сый заимствуется русским языком, однако в русском языке, наряду с заимствованным церковнославянизмом появляется и калька-перевод - Сущий. В белорусском переводе Библии, выполненном В. Сёмухой, этот теоним передаётся как Сутны. А вот в украинском переводе Библии И. Огиенко мы видим католическое на первый взгляд Я Той Що Е, и это при том, что автор перевода был православным. Связано это с тем, что при создании украинского текста Святого Писания И. Огиенко обратился не к греческому или церковнославянскому переводу, но к древнееврейскому оригиналу, и предпочёл верность первоисточнику верности конфессиональной традиции.
Подводя итоги сказанному выше, отметим:
1) большая часть церковнославянизмов во всех трёх языках сохранилась без изменений или почти без изменений, количество калек среди теонимов крайне невелико;
2) белорусская теонимическая лексика отчётливо противопоставлена украинскай и русской, благодаря наличию в ней польско-католического компонента, отсутствующего в русской и украинской теонимии;
3) существует определённая корреляция между конфессиональной принадлежностью переводчика и выбором того или иного теонима, хотя, необходимо отметить, что эта корреляция не является жёсткой, о чём свидетельствует перевод Библии И. Огиенко.