Следите за нашими новостями!
Philology.ru - Русский филологический портал
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

А. Ю. Мусорин

ТЕОНИМИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА ДРЕВНЕЙШИХ ПАМЯТНИКОВ СЛАВЯНСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ

(Сибирь на перекрестье мировых религий. - Новосибирск, 2009. - С. 111-114)

 
Теонимическая лексика церковнославянского языка чрезвычайно богата и разнообразна. Это лексическое богатство в значительной степени сформировалось в древнейших памятниках письменности, список которых мы не считаем нужным здесь приводить в силу его общеизвестности. В качестве основного источника информации о старославянской теонимической лексике в рамках данной работы мы используем Старославянский словарь под редакцией Р. М. Цейтлин, Р. Вечерки, Э. Благовой. Привлекать другие источники информации по лексике старославянского языка (публикации самих памятников, монографии, статьи) мы не сочли возможным в силу ограниченного объёма данной работы.
Наиболее частотным среди теонимов церковнославянского языка является существительное БОГЪ. Оно встречается в текстах практически всех старославянских памятников. Будучи наследием ещё дохристианской эпохи, лексема БОГЪ может употребляться не только для обозначения Единого Бога христианской религии, но и для обозначения языческих богов, примеры чему мы видим, в частности, в тексте Синайской псалтири: ѢКО ВЬСИ Б(О)SI ѨЗЫКЪ ДЕМОНI. Лексема БОГЪ занимает в системе теонимической лексики церковнославянского языка совершенно особое место. Во-первых, это единственный непроизводный, немотивированный теоним первого письменного языка славян. Во-вторых - это теоним с наиболее общим значением, обозначающим Высшее Существо во всей совокупности его функций - правителя мира, творца неба и земли, "промыслителя вселенной" [1, c. 378] и т. д.
Лексема БОЖЬСТВО, в отличие от лексемы БОГЪ, в языке первых памятников славянской письменности могло употребляться только для обозначения христианского Бога. Это связано с тем, что существительное БОЖЬСТВО не является наследием языческой эпохи, но впервые появляется в памятниках христианской письменности как калька с греческого Θεοτης, обозначавшего не Бога как такового, но "божественное начало, божественность" [2, c. 280], совокупность свойств и качеств, присущих Богу. Этим, кстати, объясняется и принадлежность данного теонима к среднему роду. Уже в церковнославянском языке старославянской эпохи существительное БОЖЬСТВО приобретает значение, свойственное не Θεοτης, но Θεος, выступает в качестве абсолютного синонима к слову БОГЪ. Так, в вышедшем в 1999 году под редакцией Р. М. Цейтлин, Р. Вечерки и Э. Благовой "Старославянском словаре" в качестве первого значения теонима БОЖЬСТВО приводится значение "бог", а значение "божественность", также зафиксированное в старославянских письменных памятниках, приводится вторым [3, c. 98]. Заметим, что для христианского мышление отождествление Θεος и Θεοτης совершенно естественно, поскольку с точки зрения христианской теологии бог абсолютно прост и полностью тождественен своим признакам, качествам и возможностям. Как и существительное БОГЪ, существительное БОЖЬСТВО обладает наиболее общим значением среди всех наименований Высшего Существа.
К двум рассмотренным выше теонимам церковнославянского примыкает такое наименование Бога, как СЫИ, указывающее на полноту божественного существования. В старославянских памятниках письменности этот теоним не зафиксирован, однако в тексте Супрасльской рукописи не единожды встречается теоним ИСТЫИ, который, как нам кажется, имеет здесь в значительной степени ту ж семантику, что и СЫИ. Об этом свидетельствует, в частности, такой контекст: СЬ ИСТЫИ ѤСТЬ ПОСЫЛАѦИ ВЫ В ОГNЬ ВѢЧЬNЫИ [3, c. 272]. Теоним ИСТЫИ наряду с теонимическим значением имеет также и нетеонимическое: "настоящий, истинный, действительный" [3, c. 272].
Остальные теонимы указывают на какой-либо отдельный аспект, на какую либо особую сторону деятельности Бога. Так, теоним ГОСПОДЬ указывает на Бога, как на верховного правителя мира, верховного господина всех живущих в нём людей. В языке древнейших славянских письменных памятников существительное ГОСПОДЬ, наряду с теонимическим значением имело также и значение нетеонимическое: "господин, хозяин" [3, c. 175-176]. Так, в тексте Зографского Евангелия в качестве соответствия греческому οικοδεσπότης (домохозяин) выступает ГОСПОДЬ ДОМОУ [3, c. 176]. Это значение сохраняется у существительного ГОСПОДЬ и в древнерусских памятниках киевской эпохи. Так, в житии свв. Бориса и Глеба, созданном Нестором-летописцем, мы читаем: ТЫ МИ БУДИ ОТЕЦЬ, ТИ МИ БРАТЪ СТАРѢИ, ЧТО МИ ВЕЛИШИ ГОСПОДИ МОИ [4, c. 20]. Таким образом, старославянское ГОСПОДЬ в функциональном отношении ничем не отличалось от греческого Κύριος, латинского Dominus, английского Lord, польского Pan и т. д., обозначая в равной степени как земного владыку, так и Владыку Небесного. "Чистым" теонимом, лишённым рассмотренного здесь светского значения, это слово становится уже в более поздний период развития церковнославянского языка. В отличие от слова БОГЪ, слово ГОСПОДЬ никогда не использовалось для обозначения богов дохристианских политеистических религий. Именно этим, как нам кажется, можно объяснить тот факт, что в ряде случаев в письменных памятниках старославянской эпохи для передачи греческого Θεος используется не БОГЪ, как того следовало бы ожидать, но ГОСПОДЬь: создатели текстов стремились избежать каких-либо языческих коннотаций.
На Бога как на верховного правителя мира указывают также такие теонимы, как ВЛАДЫКА, ВЬСЕВЛАДЫКА, ВЬСЕДЬРЖИТЕЛЬ, ЦАРЬ NЕБЕСЬКЫИ. Из этих четырёх последних теонимов только ВЛАДЫКА обладает светским нетеонимическим значением, в то время как остальные три являются теонимами в "чистом виде". Здесь имеет смысл сказать несколько слов о происхождении теонимов ВЬСЕДЬРЖИТЕЛЬ и ВЬСЕВЛАДЫКА. Первое из этих двух существительных, согласно "Старославянскому словарю", является калькой с греческого παντοκράτωρ, в то время как относительно второго сказано, что оно не имеет греческого соответствия [3, c. 161]. Мы же склонны считать, что оба эти теонима являются кальками с одного того же παντοκράτωρ. В качестве вариантов кальки греческого παντοκράτωρ, как нам кажется, можно рассматривать также субстантивированное прилагательное ВЬСЕМОГЫИ и субстантивированное причастие ВЬСЕДРЬЖѦ. В памятниках более поздних периодов ВЬСЕДРЬЖѦ как обозначение Бога уже не встречается, или, по крайней мере, не зафиксировано в доступных нам словарях и известной нам литературе по истории лексики церковнославянского языка.
На Бога как на создателя мира указывают такие теонимы, как СЪЗЬДАТЕЛЬ, ТЪВОРЬЦЬ, ЗИЖДИТЕЛЬ, СЪДѢТЕЛЬ. Лексема СЪЗЬДАТЕЛЬ имеет также бесприставочный вариант ЗЬДАТЕЛЬ. В греческом этому ряду синонимов соответствует целый ряд слов: δημιουργός,  ποιητής, πλάστης, αρχιτέκτον. При этом мы не можем сказать, что какому-либо из этих греческих слов однозначно соответствует какая-либо из приведённых выше старославянских лексем. Как свидетельствуют имеющиеся в нашем распоряжении контексты, любой из приведённых здесь грецизмов может быть переведён любым из приведённых здесь старославянизмов.
Как источника и подателя жизни и всяческих благ характеризуют Бога следующие теонимы: ЖИЗNОДАВЬЦЬ, ПОДАДИТЕЛЬ ЖИВОТА, БЛАГОДАВЬЦЬ, ДАТЕЛЬ БЛАГЫИХЪ. Как на существо непостижимое человеческим разумом указывает на Бога не имеющий греческого эквивалента теоним NЕИЗДРЕЧЕNЬNИКЪ, зафиксированный в Синайском Евхологии в форме звательного падежа: ГОСПОДI В'СЕДРЪЖИТЕЛЮ. NЕИЗДРЕЧЕNЬNИЧЕ. I В'СЕМОГЫ [3, c. 365].
Целый ряд теонимов связан с обозначением Иисуса Христа. Естественно, что основными христонимами церковнославянского языка старославянского периода являются собственно ИСОУСЪ и ХРИСТОСЪ. Последняя лексема имеет фонетико-орфографические варианты ХРЬСТОСЪ и ХРЪСТОСЪ [3, с. 766-767]. Для языка древнейших славянских памятников ещё не было обязательным усечение последнего слога основы в формах косвенных падежей: ХРИСТОСЪ - ХРИСТА - ХРИСТОУ и др. Так, в тексте Супрасльской рукописи мы читаем: ѤЛИКО ИХЪ МОГУТЪ ХРИСТОСА НОСѦШТААГО КОРАБЬIА ДРЬЖАТИ СѦ [3, с 766-767].
Теоним ХРИСТОСЪ имеет греческое происхождение - Χριστος 'помазанник'. Однако, в греческом это слово в теонимическом значении появляется в результате калькирования древнееврейского מָשִחַ [māšīah] 'помазанник, мессия' [5, c. 603]. Еврейский религиозный термин מָשִחַ перешёл в древнегреческий язык не только в виде приведённой выше кальки, но и в виде прямого заимствования: Μεσσίας. Далее Μεσσίας было заимствовано церковнославянским языком раннего периода, где оно приобрело вид МЕСIА. Эту лексему мы видим в частности в тексте Зографского Евангелия: ОБРѢТОМЪ МЕСИѬ. ЕЖЕ ЕСТЬ СЪКАЗАЕМО ХРИСТОСЪ [3, c. 325]. Как искупительную жертву за грехи людей Иисуса Христа характеризует теоним АГNЬЦЬ. Несмотря на то, что существительное АГNЬЦЬ наряду с теонимическим имеет и нетеонимическое - "ягнёнок", в обоих приведённых в Старославянском словаре контекстах АГNЬЦЬ используется в теонимическом значении: 1) СТОIАШЕ NА КРЬСТѢ АГNЬЦЬ И ДВА ВЛЬКА; … 2) СЕ АГNЬЦЬ БОЖI ВЪЗЕМЛѦI ГРѢХЫ ВЬСЕГО МИРА [3, c. 66]. А вот словообразовательный вариант АГNѦ, напротив, зафиксирован в памятниках старославянской письменности хотя и в аллегорическом, но не теонимическом значении: АЗЪ ПОСЫЛАѬ ВЫ. ѢКО АГNѦ ПО СРѢДѢ ВЛЬКЪ [3, c. 66]. Существует точка зрения, согласно которой существительное агн# не могло быть использовано для обозначения Иисуса Христа в силу своей принадлежности к среднему роду. Нам такая точка зрения представляется неправильной, хотя бы потому, что в греческом языке Нового Завета в качестве одного из христонимов употребляется не только существительное мужского рода αμνός, но и существительное среднего рода αρνίον: Και ειδον οτε ηνοιξεν το αρνίον μίαν εκ των επτα σφραγίδων [6, c. 643] 'И я увидел, что Агнец снял первую из семи печатей' (Откр. 6:1).
Ещё одним наименованием Иисуса Христа в языке древнейшей славянской письменности является лексема СЪПАСЪ. В качестве синонимов к слову СПАС, в Старославянском словаре представлены СЪПАСИТЕЛЬ, ИЗБАВИТЕЛЬ, ИЗБАВЬNИКЪ, СВОБОДИТЕЛЬ. Поскольку теонимическое значение ни у одного из приведённых здесь существительных не выделено в Старославянском словаре, о его наличии можно судить только по приведённым в соответствующих словарных статьях контекстах. Контексты приведённые в словарной статье СЪПАСЪ явственно свидетельствуют, что перед нами теоним: 1) ТЫ БО ЕСИ ПАСТЫРЬ. И СЪПАСЪ ДОУШАМЪ NАШИМЪ … 1) СЪПАСЪ МИРА ВЬСЕГО [3, c. 664]. О наличии теонимического значения у существительного СЪПАСИТЕЛЬ свидетельствуют следующие цитаты: 1) ТЪ БОГЪ МОI СЪПАСИТЕЛЪ МОI... 2) ѠТЬЦЪ ПОСЛА СЫNА СВОЕГО. СЪПАСIТЕЛѢ ВЪСЕМОУ МИРОУ... 3) ОТРОЦI СЪРЕТѪ СЪПАСИТЕЛѢ... 4) IАВИВЪ СѦ ИМЪ СЪПАСИТЕЛЬ РЕЧЕ [3, c. 664]. Единственная цитата, которую мы видим в словарной статье, посвящённой лексеме ИЗБАВИТЕЛЬ, хотя допускает наличие у рассматриваемого в ней слова теонимического значения, утверждать это с уверенностью на основании столь небольшого по объёму контекста мы не можем: ГОСПОДI ПОМОЩЬНИЧЕ МОI ИЗБАВIТЕЛЪ МОI [3, c. 248]. Ещё менее информативен контекст в словарной статье ИЗБАВНИКЪ: НѢСТЬ IЗБАВНIКА ЕМОУ [3, c. 249]. На его основании мы не можем установить, имеем мы здесь дело с теонимом, или нет. Не можем мы также с уверенностью говорить о наличии теонимического значения у слова СВОБОДИТЕЛЬ на основании единственного в соответствующей словарной статье контекста: СЪ СѪШТИИМИ ВО ВЪ ТЬМѢ ТЕ МРАЧѦИ. СЪ ПЛѢNЬNИКЫ СВОБОДИТЕЛЬ [3, c. 594].
На Христа, как на основателя нового по сравнению с ветхозаветным вероучения, указывает такой теоним, как ОУЧИТЕЛЬ. Синонимами по отношению к этому слову выступают КАЗАТЕЛЬ, NАСТАВЬNИКЪ, РАВВИ, РАВВОУNИ. О наличии теонимического значения у существительного ОУЧИТЕЛЬ свидетельствует следующая цитата из Мариинского Евангелия: ГЛАГОЛАШѦ ЕМОУ ОУЧЕNИЦИ ЕГО. ОУЧИТЕЛЮ. NЫNѢ IСКАХѪ ТЕБЕ КАМЕNNЕМ ПОБИТИИ ИЮДЕИ [3, c. 756]. На то, что слово NАСТАВЬNИКЪ может выступать как одно из обозначений Иисуса Христа явственно свидетельствует такой контекст: NА ИСПРАВЬѤNЬѤ ДУШИ NАСТАВNИКА ИМЫ [3, c. 355]. Не менее очевидно теонимическое значение и у словообразовательных вариантов РАВВИ, РАВВОУNИ: ГЛАГОЛАША ЕМОУ ОУЧЕNИЦИ РАВВИ РАВВИ NЫNѢ IСКАХѪ ТЕБЕ КАМЕNNЕМЬ ПОБИТИИ IЮДЕI; СЛѢПЕЦЪ ЖЕ ГЛАГОЛА ЕМОУ. РАВВОУNИ ДА ПРОЗЬРѬ [3, c. 564]. К значению перечисленных выше лексем примыкает значение теонимов ПАСТОУХЪ и ПАСТЫРЬ. В поздний период развития церковнославянского языка значения этих двух существительных дифференцировались, слово ПАСТЫРЬь стало употребляться почти исключительно как теоним, в то время как слово ПАСТОУХЪ почти перестало употребляться для обозначения Высшего Существа христианской религии, однако в древнейших памятниках славянской письменности эти слова полностью синонимичны, как в теонимическом, так и нетеонимическом значении.
Как о последнем и верховном Судии об Иисусе Христе свидетельствует такое его наименование, как СѪДИИ, имеющее словообразовательный вариант СѪДИТЕЛЬ. Приведённые в Старославянском словаре контексты явственно свидетельствует о наличии теонимического значения у обоих словообразовательных вариантов.[3, c.681 - 682]. К данной лексеме примыкает по своему сигнификативному значению теоним МЬЗДООТЪДАВЬЦЬ: ТЫ ѤСИ БОГЪ КРЬСТИIАNЬСКЪ. И NАДѢѬШТИИМ СѦ НА ТѦ МЬЗДООТЪДАВЬЦЬ ѤСИ [3. c. 338].
Завершая нашу статью нам хотелось бы обратить внимание на два обстоятельства:
1) большая часть представленной в данной статье теонимической лексики сохранилась в словарном фонде церковнославянского языка до наших дней;
2) мы с большой степенью уверенности можем предполагать, что значительная часть теонимической лексики современного церковнославянского языка, даже не зафиксированной в дошедших до нас памятниках старославянского периода, восходит ко временам славянских первоучителей, и невозможность документально подтвердить это этот факт, объясняется лишь тем, что большая часть рукописного наследия IX - X веков не дошла до нас.
 

Литература

1. Православная богословская энциклопедия. - Петроград, 1990.
2. Словарь древнерусского языка XI - XIV вв. Т. I. - М., 1988.
3. Старославянский словарь (по рукописям X - XI веков). - М., 1999.
4. Тимофеев К. А. Религиозная лексика русского языка как выражение христианского мировоззрения. - Новосибирск, 2001.
5. Brown F., Driver F., Briggs C. The Brown-Driver-Briggs Hebrew and English Lexicon. - Boston, 1906.
6. Novum Testamentum Graece et Latine. - Nestle-Aland, 1994.