(Финно-угорский мир. - № 3/4 (12/13). - Саранск, 2012. - С. 40-44)
Материальная культура относится к производственной деятельности людей и, в
отличие от духовной культуры, создается не умственным, а физическим трудом.
Материальная культура неоднородна по своему составу. Одним из важнейших ее
компонентов является пища. «Состав пищи, способы ее приготовления зависят от
уровня развития производительных сил, направлений хозяйственной деятельности
людей и географических условий» [1, 61]. В этой области, как и в других сферах
материальной культуры, у каждого народа имеются свои традиции и специфические
особенности. Так, у скотоводов с древности преобладали разнообразные мясные и
молочные продукты питания, у земледельческих народов - растительные блюда. Такое
одностороннее развитие пищевого режима часто приводило к тому, что в некоторых
местностях отдельные продукты никогда не употреблялись в пищу, например, молоко
и молочные продукты в Китае, все виды мяса в Индии. Многое зависело в этом
отношении также и от соответствующих религиозных установок. Хорошо известен
запрет на употребление свиного мяса иудейским и мусульманским
вероисповеданиями.
Анализ словарного состава пермских языков, служащего для
обозначения продуктов питания, способов приготовления и приема пищи, в качестве
самостоятельной цели исследования до сих пор не ставился. В зависимости от
денотативного содержания в исследуемой лексической системе мы выделяем шесть
основных групп: 1) общепонятийные обозначения; 2) обозначения пищевых продуктов
растительного происхождения; 3) обозначения пищевых продуктов животного
происхождения; 4) названия конкретных блюд; 5) названия вкусовых качеств пищи;
6) слова, обозначающие способы приготовления и приема пищи. Данная статья
представляет собой лингвистический анализ первых трех групп.
Приведенные примеры свидетельствуют о том,
что подавляющее большинство из них являются исконными обозначениями. Слова
лöсьöдны ‘готовить’, сёйны ‘есть’, юны ‘пить’ имеют
генетические параллели в других финно-угорских языках и восходят к
прафинно-пермскому периоду: *läs′a ‘приготовить’ [8, 687] или к
прафинно-угорскому: *sewe ‘есть’ [8, 440], *juγe ‘пить’ [8, 43].
Прапермское происхождение имеют названия сёян ‘пища’, юан ‘питье’,
пöсь сёян ‘горячая пища’, кöдзыд сёян ‘холодная пища’, дасьтыны
‘готовить’, чöскыд ‘вкусный’. Употребляются только в современных коми
языках и не имеют соответствий в удмуртском тшыгъялöм ‘голод’, горш
косьмöм ‘жажда’, пöтны ‘насытиться’, горш веськöдны ‘утолить
жажду’. Имеют самое позднее происхождение названия, употребляющиеся только в
одном из пермских языков: кз. сорва ‘пища’, юантор ‘питье’, удм.
кöттырет ‘питье’, сием потон ‘голод’, сю куасьтон ‘жажда’,
кöт тырыны ‘насытиться’, сю юзматыны ‘утолить жажду’, пöраны
‘готовить’.
К числу заимствований относится кз. вöлöга ‘пища’ < рус.,
ср. волога влгд. ‘похлебка, варево’ [2, 67]. На основе заимствованного
слова из тюркских языков образовано удм. ашо ‘вкусный’, ср. тат.
тəмлəаш ‘вкусный обед’, аш, ашамлык ‘пища’ [4, 67, 406].
2.
Обозначения пищевых продуктов растительного происхождения. Из справочной
литературы известно, что употребление в пищу злаковых растений и изготовляемого
из них хлеба в странах Передней Азии, а затем и во всей Европе имело место уже в
эпоху палеолита. Для обозначения зерна в пермских языках используются следующие
названия: кз. нянь, кп. нянь, сю, удм. ю, ю-нянь ‘хлеб в
зерне’; кз. тусь, нянь, кп. тусь, сю, нянь, удм. тысь, кидыс
‘зерно’. Обозначения хлебных злаков: овес - кз. зöр, кп. зöр,
удм. сезьы; пшеница - кз. шобдi, кп. шогдi, удм.
чабей; рожь - кз. рудзöг, сю, кп. рудзöг, удм. зег;
ячмень - кз. ид, кп. ид, удм. йыды.
В составе
названий хлебных злаковых растений самым древним словом является слово шобдi
‘пшеница’, оно возводится к прафинно-угорскому периоду: *šäntɜ
‘хлебный злак’ [8, 496]. Названия овса и ржи выводятся из финно-пермского
праязыка: *sorɜ ‘вид растения,
злаковые’ [8, 760], *s′uka ‘мякина, ость, усик’ [8, 777], *ruǯ′ɜ-
(roǯ′ɜ-)
‘рожь’ [2, 245]. Для обозначений ячменя и пшеницы дается прапермская
этимология: *judi [2, 49], *č′ab- [2, 426]. Сезьы ‘овес’ является собственно
удмуртским названием.
В составе слов, обозначающих понятия ‘зерно’, ‘хлеб в зерне’, исконному фонду
принадлежит удм. ю, возникновение которого приурочивают к финно-пермскому
праязыку: *jewä ‘хлеб, зерно’ [8, 638]. Остальные являются заимствованиями
прапермской эпохи: тусь ‘зерно’ выводится из древнебулгарского источника [2,
288], а нянь - из древнеиранского [2, 202].
Следующая подгруппа названий является обозначениями продуктов переработки
хлебных растений. Мука - кз. пызь, кп. пизь, удм. пызь. Перечисленные названия
имеют единый источник происхождения - они унаследованы из финно-угорского
праязыка: *pus′nɜ ‘мука’ [8, 408].
Крупа - кз. шыдöс, кп. шыдöс, удм. кеньыр.
Шыдöс представляет собой суффиксальное образование от слова шыд ‘суп’, а
кеньыр
этимологически связано с коми-зырянским словом кöнöму ‘земля для посева
огородных культур’ < прап. *kεnɜ- ‘растительная пища, харчи’ [2, 141].
Слово нянь наряду со значением ‘хлеб в зерне’
имеет также семантику ‘испеченный хлеб’. В зависимости от муки различаются
пшеничный хлеб - кз. шобдi нянь, кп. шогдi нянь, удм. чабей
нянь; ржаной хлеб - кз. рудзöг нянь, кп. рудзöг нянь,
удм. зег нянь; ячневый хлеб - кз. ид нянь, кп. идовöй
нянь, удм. йыды нянь; белый хлеб - кз. еджыд нянь, кп.
чочком нянь, удм. тöдьы нянь; черный хлеб - кз. сьöд
нянь, кп. сьöд нянь, удм. сьöд нянь.
Рассмотренные выше
примеры свидетельствуют о том, что общими словами для всех пермских языков
являются нянь, шом, рудзöг нянь, ид нянь, сьöд нянь; общими для
коми-зырянского и удмуртского - шутны, кöтны; общее слово для
коми-зырянского и коми-пермяцкого - шобдi нянь; для коми-пермяцкого и
удмуртского - майöв. К числу поздних заимствований относятся кп. тесто
(из русского языка) и удмуртские названия тюркского происхождения колзо
[6, 83]; сукыри ‘каравай’, ср. чув. çăкăр ‘каравай’ [6, 115; 7,
271]; кöмеч ‘колобок (из овсяной муки)’, ср. тат. кγмəч ‘булка’
[6, 84; 4, 49]. В составе названий удм. табань ‘лепешка (во всю
сковороду)’ и табанянь ‘ржаной хлебец, большая ржаная лепешка’ (букв.
сковорода хлеб) заимствованным является компонент таба, ср. тат. таба
‘сковорода’, башк. таба ‘сковорода’ [4, 573; 3, 494].
Собирательство
служит одним из древнейших занятий людей. Плоды ягодных растений, относящихся к
местной флоре, занимали и занимают важное место в рационе не только пермских, но
и многих других народов. Древнее слово прафинно-угорского происхождения, имеющее
значение ‘ягода’, сохранилось только в одном из пермских языков - удмуртском:
мульы ‘ягода, плод’ (< ф.-у.*mol′ɜ
‘ягода’). Вместо забытого исконного слова коми-пермяки сейчас пользуются русским
заимствованием ягöд ‘ягода’, а коми-зыряне придумали новое слово вотöс
‘ягода’, образовав его от глагола вотны ‘собирать’.
Что касается
конкретно-видовых обозначений дикорастущих ягод, то почти все они являются
исконными названиями и относятся к древним периодам развития пермских языков:
брусника - кз. пув, кп. пул (< ф.-у.*pola ‘ягода’), удм.
ягмульы; земляника - кз. оз, кп. оз, удм. узы
(< ур. *osa ‘ягода’); калина - кз. жов, кп. жов, удм.
шу (< ф.-п. *šewe ‘калина’); костяника - кз. намыр,
кп. нямыр, удм. намер (< прап. *namɜr
‘костяника’); малина - кз. öмидз, кп. öмидз, удм. эмезь
(< ф.-у. *äŋɜ-c′ɜ
‘малина’); морошка - кз. мырпом, кп. мырпон (< ур. *mura),
удм. нюрэмезь; рябина - кз. пелысь, кп. пелысь, удм.
палэзь (< ф-у. *pic′la ‘рябина’); смородина - кз. сэтöр,
кп. сэтöр, удм. сутэр (< ф.-п. saptɜ-rɜ
‘cмородина’); черемуха - кз. льöм, кп. льöм, удм. льöм (<
ур. *δ′еmɜ ‘черемуха’).
Большое значение в питании человека имеют овощи. Сведения об овощных растениях,
о способах их выращивания и использования наши предки, первоначально являвшиеся
охотниками и рыболовами, получили в результате контактирования со своими южными
земледельческими соседями. Самые древние названия овощных растений в пермских
языках имеют древнебулгарское происхождение и были заимствованы в прапермскую
эпоху. Таковыми являются названия редьки: кз. кушман, кп.
кушман, удм. кушман (ср. чув. кăшман ‘свекла’), репы:
кз. сёркни, кп. сёртни, удм. сяртчы (ср. чув. çарăк
‘репа’). Остальные названия овощей проникали в языки после распада прапермской
общности, при самостоятельной жизни пермских языков в последние столетия. К
числу заимствований из русского языка или пришедших через него относятся
следующие названия: кз. капуста, кп. капуста; кз. картупель,
кп. картов, удм. картошка; кз. лук, кп. лук; кз.
морков, кп. морковь; кз. свеклö, кп. свёкла; кз.
чеснöк, кп. чеснок, удм. чеснöг; кз. öгурец, кп.
огуреч, удм. огреч. Тюркские заимствования представлены только в
удмуртском языке: кубиста ‘капуста’ < тат. кəбəстə ‘капуста’ [4,
24; 6, 86], кияр ‘огурцы’ < тат. кыяр ‘огурец’ [4, 343; 6, 82],
сугон ‘лук’ < тат. суган ‘лук’ [4, 252; 6, 114], сарымсак
‘чеснок’ < тат. сарымсак ‘чеснок’ [4, 698; 6, 15], юж. чукиндэр
‘свёкла’ < тат. чθгендер ‘свекла’ [4, 556; 6, 144], кишер
‘морковь’ < тат. кишер ‘морковь’ [4, 275; 6, 82].
К пищевым продуктам
растительного происхождения относятся также масличные растения, семена которых
используются для получения масла. В пермских языках имеются обозначения для
конопли - кз. пыш, кп. пыш, удм. пыш; льна - кз.
шабдi, кп. лен, удм. етüн; подсолнуха - кз. подсолнух, шондiюр, кп.
подсолнух, удм. шундыберган. Слово пыш ‘конопля’, являющееся общим для пермских
языков, возводится к финно-угорскому праязыку: *pučɜ ‘ряд, слой, вертеть,
мотать’ [8, 45]. Значение ‘конопля’ свойственно только пермским примерам, у
соответствий в других финно-угорских языках оно отсутствует. Название
конопляного семени, также общее для наших языков, возводится к финно-пермскому
праязыку: *känɜ ‘конопля’ [8, 651]. У льна нет общего названия, в каждом из
пермских языков он обозначается по-разному. Шабдi является исконным названием,
лён - русским заимствованием, етüн - тюркским, ср. чув. йĕтĕн ‘лён’, башк.
етен
‘лён’ [5, 317; 8, 228; 6, 317].
3. Обозначение пищевых продуктов животного происхождения. К данной категории
пищевых продуктов относятся мясо, рыба, молоко и молочные продукты, яйцо.
В современных пермских языках для понятия ‘мясо’ нет единого названия. Оно
обозначается двумя словами: кз., кп. яй, удм. сüль. Первое возводится к
прапермскому языку: *jaj ‘организм, тело, здоровье’ [2, 337], второе - к
прафинно-пермскому: *siwɜ-l′e ‘мясо’ [8, 763]. Несмотря на отсутствие единого
обозначения, номинация разновидностей мяса в пермских языках осуществляется
однотипно - путем сочетания основного слова яй или сüль с определительным
компонентом, указывающим на то животное, кому принадлежит употребляемое мясо.
Общим названием рыбных продуктов является кз., кп.
чери, удм. чорыг, возникшее в
прапермский период (*č′erig ‘рыба’) вместо прафинно-угорского
*kala ‘рыба’ [8,
119]. Для конкретизации того, какая именно рыба использована для приготовления
того или иного рыбного блюда, употребляются названия соответствующих рыб: кз.
сир, кп. щука, удм. чипей ‘щука’; кз., кп. ёкыш, удм.
юш ‘окунь’; кз., кп. ёдi,
удм. пая ‘лещ’. Как свидетельствуют приведенные примеры, за исключением
коми-пермяцкого названия щуки, все слова являются исконными.
Яйцо как пищевой продукт. Общепонятийными обозначениями яйца служит кз.
кольк и
диал. позтыр, кп. кольть, удм. пуз. Перечисленные названия относятся к исконному
словарному фонду пермских языков. Для коми слов кольк и кольть реконструируется
финно-пермская праформа *kal′kkɜ ‘яйцо’ [8, 644]. Слово
пуз сопоставляется с
коми-зырянским позтыр [2, 223]. В удмуртском языке в качестве синонима пуз
употребляется кукей ‘яйцо’, которое сопоставимо с тат. кукей ‘яйцо’ [4, 724; 6,
87].
Молоко и молочные продукты. Общее название молочных продуктов в современных
пермских языках относится к исконному словарному фонду, оно однотипно и
представляет собой двухкомпонентное образование: кз. йöв-вый, кп. йöв-ви, удм.
йöл-вöй (букв. молоко-масло). Основные молочные продукты: простокваша, сметана,
творог и т. д.
Слово, обозначающее молоко (кз. йöв, кп. йöв,
удм. йöл), возводится к финно-пермскому периоду и реконструируется в
форме *jälte с исходной семантикой ‘древесный сок’ [8, 632]. Данная
лексическая единица современное значение приобрела, видимо, в общепермскую
эпоху, когда у наших предков в хозяйстве появились домашние животные, в том
числе корова. Весьма вероятно, что это слово до начала животноводства обозначало
молоко диких животных.
Название сметаны (кз. нöк, кп. нöк, удм. нöкы) является
наследием прапермской эпохи и не имеет соответствий ни в одном современном
финно-угорском языке. Обозначение творога совпадает только в коми языках: кз.
рысь, кп. рись, в удмуртском языке употребляются чурыт йöл,
кисьтэм йöл (букв. твердое молоко, плавленое молоко). Несмотря на отсутствие
удмуртского соответствия, для коми слов реконструируется общепермская праформа
*rus′- ‘нечто свернувшееся, уплотнившееся, осевшее, комковатое’ [2, 247].
Названия простокваши: кз. вылльöв, шомйöв, кп. шöмйöв, удм.
чырс йöл, йöлпыд. В
составе перечисленных названий совпадают кз. шомйöв и кп. шöмйöв (букв. кислое
молоко). Коми-зырянское вылльöв, легко выводимое из современного коми материала
(< выль йöв, букв. новое молоко), на самом деле не является исконным словом. В
качестве источника заимствования предполагается вепсское название данного
молочного продукта val′l′maid ‘простокваша’ (букв. слабое молоко). Считают, что
свою окончательную форму в коми языке это название простокваши приобрело под
влиянием народной этимологии [2, 72].
Вырабатываемое из сливок масло обозначается словами общего происхождения: кз.
вый, кп. ви, удм. вöй (< прап. vоj ‘масло’). Эти пермские названия имеют
генетические соответствия во многих других родственных финно-угорских языках,
например: морд. вай, ф. voi, венг. vaj ‘масло’. Прафинно-угорское название
реконструируется в виде *woje cо значением ‘жир, сало, жировое вещество’ [8,
518]. Масло из коровьего молока обозначается словосочетанием кз. мöс вый, кп.
мöс ви, удм. скал вöй.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что исследованная
лексико-тематическая группа представляет собой целостную микросистему. Ее
самостоятельность в составе лексики материальной культуры пермских народов
обусловлена самим объектом обозначения, а также языковыми средствами номинации,
формирование которых происходило в течение многих тысячелетий как за счет
внутренних, так и за счет внешних источников.
1. Большая советская энциклопедия. - М.: БСЭ, 1955. - Т.
3. - 669 с.
2. Лыткин, В. И. Краткий этимологический словарь коми языка / В. И. Лыткин,
Е. С. Гу-ляев. - М. : Наука, 1970. - 430 с.
3. Русско-башкирский словарь. - М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1954.
- 600 с.
4. Русско-татарский словарь / под ред. Ф. А. Ганиева. - М.: Русский язык,
1984. - 736 с.
5. Русско-чувашский словарь. - М.: Сов. энциклопедия, 1971. - 893 с.
6. Тараканов, И. В. Удмуртско-тюркские языковые связи / И. В. Тараканов. -
Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1993. - 170 с.
7.Чувашско-русский словарь и русско-чувашский словарь. - Чебоксары: Чуваш.
кн. изд-во, 1999. - 432 с.
8. Redei, K. Uralisches etymologisches Wörterbuch / K. Redei. - Budapest:
Akademiai Kiado, 1988. - B. 1-2. - 906 s.
