ЗНАЧЕНИЯ СРЕДНЕГО ЗАЛОГА В ЭПИЧЕСКОМ САНСКРИТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ
«МАХАБХАРАТЫ»)
(Colloquia Classica et Indogermanica - IV (= Acta linguistica Petropolitana.
Труды ИЛИ РАН. - Т. IV. Ч. 1). - СПб., 2008. - С. 295-305)
Целью данной статьи является изучение закономерностей употребления среднего
залога в эпическом санскрите традиционным путем выделения в тексте форм, соотносимых
с данной категорией, и анализа их употреблений, т. е. по принципу «от формы
к семантике».
В понятие залога разными исследователями вкладывается достаточно разнообразное
и противоречивое содержание. Традиционно залог определяется как грамматическая
категория глагола, выражающая субъектно-объектные отношения, при этом данные
отношения рассматриваются как отношения между: а) субъектом действия и самим
действием; б) субъектом и объектом действия; в) субъектом, объектом и действием
(см., напр., Лингвистический энциклопедический словарь).
С точки зрения логики субъектно-объектные отношения лишены вариативности,
и от замены залоговой формы сказуемого характер отношений между субъектом действия
и его объектом не изменяется. Так, если рассмотреть предложения Иван открыл
дверь и Дверь была открыта Иваном, то видно, что оба констатируют
в действительности один и тот же факт: через какие бы залоговые формы мы не
описывали данный факт, Иван в любом случае будет являться субъектом действия,
а дверь - объектом. С этой точки зрения, варианты в распределении функций в
принципе невозможны. В этом заключается базовое противоречие между логической
и синтаксической направленностью действия, которое составляет основание категории
залога. Другими словами, грамматическое подлежащее и логический субъект действия
тождественны лишь в активной конструкции, где логический вектор действия (субъект
→ предикат → объект) и синтаксический вектор действия (подлежащее
→
сказуемое → дополнение) выступают как сонаправленные. Следовательно, выделение
залога как грамматической категории глагола и раскрытие ее сущности возможно
лишь в ходе сопоставления семантики субъектно-объектных отношений со средствами
их выражения в языке.
Семантическая неоднородность и разнообразие залоговых форм в различных языках
вызывает немалые затруднения в ходе типологического сопоставления и анализа
этих форм, которые призвана снимать выдвинутая в 1970-х гг. универсальная теория
залога (А. А. Холодович и др.). В рамках этой теории наряду с понятием залога
используется введенное А. А. Холодовичем понятие диатезы. Диатеза - соответствие
между единицами синтаксического уровня и единицами семантического уровня, т.е.
между ролями глагольной лексемы (субъектом, объектом, адресатом и т. п.) и выражающими
их членами предложения (подлежащим и дополнениями). Так, предложения Иван
открыл дверь и Дверь была открыта Иваном различаются именно диатезами.
Разные диатезы могут выражаться не только различными залоговыми формами, но
и одинаковой глагольной словоформой, ср., напр., англ. Jack opened the door
и The door opened. Понятие диатезы универсально: с его помощью фиксируются
любые соответствия между ролями глагольной лексемы и выражающими их членами
предложения; диатеза учитывает одновременно семантические, синтаксические и
морфологические качества компонентов глагольной лексемы.
Собственно залог является грамматической категорией глагола, выражающей диатезу,
и определяется как «грамматически маркированная в глаголе диатеза» (Холодович
1979: 284). Залог как категория выделяется тогда, когда в языке имеются глагольные
лексемы, различные словоформы которых соотносятся с разными диатезами. В отличие
от диатезы - универсальной семантико-синтаксической категории - залог считается
морфологической и тем самым неуниверсальной категорией. Как указывает С. Е.
Яхонтов, залог вполне может отсутствовать в языке, как и любое формальное средство,
однако, из этого не следует, что в языке отсутствуют или не имеют грамматического
характера диатезы, т. к. они могут находить выражение и в не залоговых формах
(ТПК: 46-53). Таким образом, противопоставление залоговых форм следует отличать
от противопоставления залоговых значений, принимая во внимание, что асимметрия
между системой залоговых форм и системой залоговых значений во многих языках
весьма высока.
Центральной залоговой оппозицией является противопоставление
прямого, т.е. немаркированного, залога, выражающего прямую диатезу, косвенным
залогам, обозначающим косвенную диатезу. И прямой, и косвенные залоги описывают
одну и ту же ситуацию (Иван открыл дверь и Дверь была открыта Иваном),
а основной их функцией является перераспределение внимания, фокусирование на
одном из участников ситуации в ущерб другому, в зависимости от того, какими
актантами они выражены.
В языках номинативного, или аккузативного, строя, к которым в том числе относится
санскрит, прямым залогом является актив, или действительный залог, указывающий
действие, производимое субъектом и направленное вовне (Иван открыл дверь).
Важнейшим косвенным залогом является пассив, или страдательный залог, которому
традиционно приписывалось значение «претерпевания», вызванного воздействием
извне, т. е. значение действия, происходящего с объектом (Дверь была открыта
Иваном), или наступившего в результате состояния (Дверь открыта Иваном).
В некоторых языках пассивизации может быть подвергнут не только прямой объект,
но и другие именные члены предложения, такие как адресат, инструмент, обстоятельство
места (ср., напр., два типа управления у ряда английских глаголов в пассиве:
The invitation was sent to me и I was sent an invitation). Анализируя
значение пассива, современные лингвисты закономерно приходят к выводу о том,
что пассиву не присуще особое значение «претерпевания», а его специфика лишь
в том, что субъект не занимает позиции первого актанта - подлежащего (Храковский
1974: 88). Внимание сфокусировано на объекте (адресате, инструменте и т. д.)
действия; обозначение субъекта вытеснено на периферию высказывания - в трехчленном
пассиве он выражен агентивным дополнением. Более того, в пассиве обозначение
агенса становится факультативным и может быть опущено (Дверь была открыта).
Интересно также, что двучленные конструкции используются достаточно часто в
различных стилях речи, в то время как употребление трехчленных конструкций стилистически
весьма ограничено, а в некоторых языках они не представлены вообще. Однако утверждение,
что главная функция пассива - понижение статуса агенса, оказывается верным не
всегда: В. Б. Касевич, в частности, обращает внимание на несоответствие некоторых
фактов залоговых языков обязательному вытеснению агенса на периферию: «например,
в высказывании наподобие Сразу видно, что эта вещь сделана настоящим мастером
именно информация об агенсе выступает как наиболее существенная, несмотря на
пассив» (Касевич 1988: 211). Таким образом, «тематическая» трактовка пассива
не является универсальной.
Функции залога могут рассматриваться и шире, когда в их число включается передача
значений актантной деривации (Плунгян 2003: 191-224). Под актантной деривацией
понимается такое преобразование актантной структуры глагола, которое, в отличие
от залога, затрагивает не только коммуникативную составляющую ситуации, но и
ее семантику. В число значений актантной деривации входят прежде всего: выражение
отношения тождества между участниками ситуации и совместности выполняемых действий,
неопределенность участников, введение в поле зрения лишних или фиктивных участников,
устранение со сцены несущественных участников. Залог, в таком случае, является
частным случаем актантной деривации.
Различается три главных разновидности актантной деривации: повышающая, понижающая
и интерпретирующая. При повышающей деривации происходит увеличение числа обязательных
актантов исходной ситуации, при понижающей деривации - соот. уменьшение, а при
интерпретирующей деривации происходит изменение референциальных характеристик,
или типа актанта, тогда как количество актантов остается неизменным.
Один из самых распространенных случаев повышающей актантной деривации - это
добавление участника с ролью агенса и/или причины. В этом случае говорят о каузативе,
означающем, что в позиции подлежащего стоит обозначение каузатора, позицию прямого
дополнения занимает субъект действия, а в глаголе при этом формально выражена
соответствующая семантика.
Понижающая деривация связана с исключением из ситуации одного из актантов.
Самый распространенный ее тип - декаузатив, при котором происходит процесс,
обратный каузации. Имперсонал означает, что позиция подлежащего не занята либо
занята лишь пустым служебным местоимением, а сама конструкция вообще не допускает
выражения агенса, и субъект действия, соответственно, не может занимать позицию
подлежащего.
При интерпретирующей актантной деривации количество участников может не меняться,
но на их референциальную природу накладываются ограничения. Так, кореферентность
участников передается рефлексивом, выражающем отношение тождества между субъектом
и объектом. Различают прямообъектный и косвеннообъектный рефлексивы, в зависимости
от того, какому дополнению кореферентно подлежащее. Если рефлексив требует «раздвоения»
единственного участника, то в случае с реципроком, напротив, количество участников
не может быть меньше двух, и они оба одновременно выступают в роли и субъекта
и объекта действия, т.е. имеются одновременно два агенса и два пациенса.
Средний залог (или медиальный, медий), занимающий периферийной положение
по сравнению с явно господствующей оппозицией актив ↔
пассив и имеющийся, например, в древнегреческом языке и в санскрите, описывается
как категория, включающая себя ряд значений, которые объединяет общая семантика
действия, сосредоточенного в субъекте, тогда как объект действия оказывается
в принципе несущественным. Сам термин - медий, средний залог - восходит к грамматике
древнегреческого языка, где этот залог рассматривался как промежуточный между
активным и пассивным. Индоевропеистами, однако, был установлен тот факт, что
пассив исторически развился из среднего залога и изначально существовала оппозиция
актив ↔ медий. Это явление четко прослеживается
в санскрите, где категория залога складывается именно из такого противопоставления.
Вся система личных форм глагола характеризуется двумя парадигмами окончаний - активных и медиальных. Что касается пассива, то ряд форм образуется от особой
основы при помощи медиальных флексий, остальные же формы омонимичны формам среднего
залога.
Интерпретируя значение среднего залога лингвисты исходят из различия, установленного
Панини: parasmaipada (актив) представляет собой «слово для другого»,
а ātmanepada (медий) - «слово для себя». Классический пример,
иллюстрирующий это различие, - yajati «жертвует для другого» (т.е. совершает жертвоприношение
для кого-либо в качестве жреца, исполняющего обряд) и yajate «жертвует
для себя» (т. е. заказывает обряд в качестве жертвователя). Э. Бенвенист, сопоставляя
греческие и санскритские глаголы, уточняет определение Панини, приходя к заключению
о том, что «в активном залоге глаголы означают процесс, который исходит из субъекта
и развивается вовне. В среднем залоге ... глагол указывает процесс, который
развивается в субъекте» (Бенвенист 1974: 188). Таким образом, средний залог
характеризуется так называемой «внутренней диатезой». Определения Панини и Э.
Бенвениста носят все же весьма общий характер и не позволяют дать медию более
точную характеристику. Основная масса санскритских глаголов может употребляться
как с активными, так и с медиальными окончаниями, но кроме того есть целые классы
глаголов, спрягающихся только в активе или только в медии. Выбор флексии у этих
классов, activa tantum и media tantum, «определяется, по-видимому, прежде всего
лексическим значением корня, хотя далеко не всегда характер этой связи ясен»
(Елизаренкова 1982: 275).
Поскольку данное исследование строится на материале памятника древнеиндийского
эпоса, следует сказать несколько слов о специфических особенностях эпического
санскрита. «Махабхарата» формировалась на протяжении столетий и это не могло
не отразиться на особенностях эпического языка. Огромную роль здесь сыграло
устное происхождение и устная традиция исполнения «Махабхараты», адресовавшейся
широкой аудитории. В эпическом языке засвидетельствованы многочисленные отклонения
от грамматической теории и норм грамматики. По словам Т. Барроу, язык «Махабхараты»
- «это определенно санскрит, но санскрит постоянно нарушающий правила, установленные
Панини и соблюдаемые более ортодоксальными литературными кругами» (Барроу 1976:
52). Выбор форм объясняется зачастую требованиями метрики, которые рассматривались
сказителями как первостепенные, тогда как нарушение правил классической грамматики
считалось в ряде случаев допустимым, т.е. в эпическом санскрите имеет место
утрата ряда грамматических оппозиций в ходе языковой эволюции.
В качестве материала исследования было отобрано двести примеров употребления
среднего залога как в личных формах глагола, так и в причастиях. Предложения
отбирались методом сплошной выборки с первой по двадцать первую главу «Книги
Лесной». Объем обработанного текста составил 740 двустиший, в составе которых
использована 871 личная глагольная форма (из них 161 среднего залога, что составляет
18,5%), кроме этого выделено и проанализировано 39 медиальных причастий. Классификация
отобранных форм строится на основании структурного и семантического признаков.
Под структурным параметром понимается актантная структура глагола, употребленного
в форме среднего залога. В результате этого встретившиеся в тексте глаголы были
разбиты на одно-, двух- и трехактантные. Важно, что полнота или эллиптичность
глагольной конструкции не учитывались, в то время как внимание обращалось на
реальное заполнение валентностей, поскольку данный фактор играет роль при выражении
диатез. Таким образом, один и тот же глагол может оказаться в разных рубриках,
если встречается с разным количеством актантов в разных контекстах. Семантический
параметр заключается в отождествлении конкретной глагольной формы медия со значением
синтаксической конструкции. Здесь выделяются в первую очередь такие значения
как декаузатив, рефлексив, реципрок, ассоциатив, хотя, как показал материал,
могут также быть и другие значения. В результате получается весьма разветвленная
классификация, которая призвана отобразить и до некоторой степени объяснить
употребление и значение медиального залога. Самым обширным разделом оказалась
группа двухактантных глаголов - в нее вошло подавляющее большинство примеров.
Корпуса примеров одно- и трехактантных глагольных конструкций с медием в целом
сопоставимы по объему. Такое численное соотношение между лексическими единицами
в плане актантной структуры вполне согласуется с данными большинства индоевропейских
языков, где преобладают двухактантные глаголы.
В рассматриваемом корпусе примеров насчитывается в целом 81 корень без приставок,
с учетом же разнообразных приставок их число возрастает до 118. Далее мы будем
отталкиваться не от «чистых» корней, а от их сочетаний с приставками, поскольку
в исследуемом тексте некоторые из них без приставок нам не встретились, а также
потому, что появление приставки нередко сказывается на модели управления. Примерно
треть (48 единиц) составляют глагольные корни, принадлежащие media tantum. Среди
них встречаются те, которые согласно словарю Моньер-Вильямса допускают и актив.
Глаголы, которые требуют исключительно
активного залога, но употреблены в медии, дали нам группу в 12 единиц. Часть
из них представляет собой пассив, который кроме презенса и аориста не имеет
особой основы и выражается формами медия, а часть выглядит как «нарушение» грамматических
правил. Кроме того, есть 18 корней, которые, вообще говоря, относятся к activa
tantum, но судя по словарным пометам могут в эпическом языке принимать и окончания
атманепада. Строго говоря, в словаре зафиксированы наиболее регулярные
и характерные для эпоса отклонения от правил классической грамматики. Оставшиеся
40 корней составляют группу, которая может использоваться и в активном, и в
медиальном залоге.
Одноактантные глагольные конструкции проиллюстрированы 31 примером.
В них подавляющее большинство корней способны принимать только форму среднего
залога, таковы, например, spand дрожать, ās сидеть, пребывать в покое, vart
существовать, случаться, yudh сражаться, vardh расти, увеличиваться, jan рождаться,
появляться, pad идти, достигать, kāś казаться, выглядеть, которые в сочетании
с различными приставками составили 19 примеров. К встретившимся глаголам парасмайпада,
допускающим в эпическом стиле также и атманепада, относятся
šam успокаивать,
успокаиваться и tap быть горячим, страдать, тогда как корни, которые регулярно
принимают окончания и активного, и медиального залога, представлены следующими:
yāc просить и bhrāj сиять (без приставок) и udvij дрожать и
āšvas успокаиваться,
воодушевляться (с приставками). По семантическому признаку у среднего залога
выделяются следующие значения: декаузатив, ассоциатив, рефлексив, аппликатив.
Значение декаузатива является самым распространенным в формах атманепада
с одной заполненной валентностью. Типичными примерами являются:
(2) yajñiyārthāh pravartante... - ...утварь для жертвоприношения
появляется...
(4.9)
(3) ...tasya .... pravr̥ttiś copajāyate - ...и у него ...
возникает склонность
[к действиям]. (2.64)
Здесь глагол в форме среднего залога передает значение действия, обратного
акту, каузируемому волей некоторого лица или активной силой, т. е. данная ситуация
не имеет внешнего агенса и происходит без какого-либо участия извне, так что
пациенс и агенс сливаются в одном участника и разделить их не представляется
возможным. Таким образом, это типичная ситуация декаузатива.
Примеров со значением ассоциатива всего лишь два:
(4) anuyāsyāmahe vayam - ...мы последуем за вами. (2.10)
(5) jāyamānasya yac chīlam
anujāyate - ...то душевное качество, которое рождается
вместе с рождающимся [человеком]... (т. е. то качество, которое дано человеку
при рождении). (9.11)
В данных случаях усматривается значение ассоциатива, поскольку в глагольных
формах выражено совместное действие, а именно наличествует еще один участник,
но не с новой ролью, а с той же самой, и для него не нужна дополнительная валентность.
В санскрите это передается, в частности, приставкой anu, означающей направленность
действия «вслед за чем-либо» в плане связи данного действия с предыдущим и совместность
действия. Оба примера отражают эти оттенки: (4) - направленность действия вслед,
когда брахманы хотят идти в леса вместе с героями, а (5) - совместность в смысле
одновременности появления на свет человека и его характера. Очевидно, основную
роль при выражении ассоциатива берет на себя именно приставка: так, мы сталкиваемся
со множеством глаголов в активе, в том числе с глаголами движения, с приставкой
anu, передающими это значение. Многочисленные подобные примеры свидетельствуют
в пользу того, что ассоциатив
выражается прежде всего аффиксально, а не при помощи особой залоговой формы.
Рефлексив среди одноактантых конструкций, так же как ассоциатив, представлен
лишь двумя примерами.
(6) ātmā hi jāyate tāsyam... - Ведь [супруг] возрождает в жене
себя самого...
(13.62)
(7) āśvasadhvam - Ободритесь! (17.32)
В обоих случаях представляется возможным говорить о прямообъектном рефлексиве,
т. к. во-первых, действие имеет направленность от агенса к пациенсу, а во-вторых,
оба эти участника соотносятся с одним референтом. В первом случае это отношение
кореферентности находит выражение при помощи возвратного местоимения ātman,
во втором же случае кореферентность не выражена никаким показателем, и вне контекста
с точки зрения семантики для глагола āśvas утешаться, ободряться, воодушевляться
более вероятна декаузативная интерпретация (прийти в состояние воодушевления),
нежели рефлексивная (привести себя в состояние воодушевления). Однако в пользу
последней говорит форма повелительного наклонения в рассматриваемом примере:
воинов призывают совершить сознательные усилия над собой, и следовательно, это рефлексив.
Говоря об аппликативе, или о действии «для себя», мы исходим
из отмеченной Панини категории, являющейся членом оппозиции «для другого» -
«для себя», и имеем в виду действие, совершаемое в собственных интересах. Среди
одноактантных глаголов встречается ряд примеров, которые можно трактовать в
духе этой диатезы:
В данном случае форма атманепада, очевидно, обусловлена тем, что данное
действие выполняется в интересах агенса, т.е., как известно из контекста, просители
просят за себя или для себя. Можно предположить, что если бы они просили ради
кого-то другого, то глагольная форма была бы иной (парасмайпада).
Среди личных форм атманепада одноактантных глаголов реципрок
в исследуемом тексте не был засвидетельствован ни разу. Это значение в анализируемом
корпусе примеров представлено формами парасмайпада в сочетании с местоимениями
anyonyam или parasparam - «друг друга», что полностью соответствует
правилам грамматики Панини.
Как показывают примеры, значение декаузатива передается корнями самых разных
типов, при этом чаще всего - за счет их количественного преобладания в анализируемом
тексте - в корнях, принимающих только окончания медиального залога, хотя такое
же значение передают корни, встречающиеся и в активном, и в медиальном залоге,
и не составляют исключения и корни, которые, как правило, принимают окончания
актива.
Значения ассоциатива и рефлексива представлены каждое двумя корнями, один
из которых относится к способным образовывать только форму среднего залога,
тогда как другой должен принимать лишь окончания активного залога. Сказанное,
по-видимому, означает, что усмотреть сколько-нибудь жесткую связь между типом
корня и значением среднего залога для одноактантных глагольных конструкций не
представляется возможным. В некоторых случаях этот выбор исследуемой формы определяется
метрическими свойствами текста (форма среднего залога лучше «укладывается» в
эпический размер), хотя встречаются случаи, когда и этими соображениями выбор
формы объяснить нельзя.
Таким образом, с одноактантными глаголами сложилось весьма ясная картина -
у них залоговые значения выделяются достаточно легко и спорных или труднообъяснимых
случаев встретилось немного. Что касается глагольных конструкций с двумя и тремя
заполненными валентностями, то, к сожалению, рамки статьи не позволяют подробно
на них остановиться. Отметим лишь, что они в основном повторяют картину, полученную
для одноактантных глаголов, хотя и представляют значительные трудности при трактовке
значения по сравнению с одноактантными.
В результате проведенного анализа удалось выделить достаточно большое количество
значений, выражаемых формами медиального залога, основными из которых оказались
декаузатив, реципрок, рефлексив, ассоциатив, аппликатив. Самую крупную группу
глаголов составляют те, которые передают в среднем залоге значение декаузатива.
По сравнению с ним иные значения представлены значительно более скромно.
Не менее важным представляется и то, что весьма обширную группу составили
примеры использования флексий атманепада, которые можно объяснить требованиями
размера эпического стиха. Это говорит в пользу того, что жесткая грань между
активом и медием начинала постепенно стираться (т. е. стиралось противопоставление
актив ↔ медий), так как иначе вряд ли бы требования норм грамматики
занимали подчиненное положение по отношению к требованиям стихотворного жанра.
Структурный подход и разделение глагольных конструкций на одно-, двух- и трехактантные
в целом себя оправдывает, поскольку именно одноактантные структуры дают наиболее
четкую картину и позволяют выделить основные типы значений, которые в той или
иной мере и в большем или меньшем объеме удается проследить и в группах двух-
и трехактантных глаголов, что содержит интересные данные в отношении семантики
анализируемых структур.
Задача выяснения закономерностей употребления среднего залога, как можно заметить,
очень сложна, и несмотря на то, что значительную часть глаголов в среднем залоге
удалось расклассифицировать по типам значений, все же встретились и далеко не
однозначные случаи. Сопоставление в дальнейшем форм парасмайпада и атманепада
одних и тех же корней в тестах эпического и классического санскрита дало бы
возможность углубить выводы о типичных залоговых структурах эпического санскрита.
Литература
Барроу 1976 - Барроу Т. Санскрит. М.
Бенвенист 1974 - Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.
Елизаренкова 1982 - Елизаренкова Т. Я. Грамматика ведийского языка. М.
Касевич 1988 - Касевич В. Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М.
КГ - Категории глагола и структура предложения: Конструкции с предикатными
актантами / Отв. ред. В. C. Храковский. Л., 1983.
ТКК - Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив / отв. ред.
А. А. Холодович. Л., 1969.
Плунгян 2003 - Плунгян В. А. Общая морфология. М.
ТПК - Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги / отв. ред. А. А.
Холодович Л., 1974.
Холодович 1979 - Холодович А. А. Проблемы грамматической теории. Л.
Храковский 1974 - Храковский В. С. Проблемы синонимии и конверсности пассивных
и активных конструкций // Универсалии и типологические исследования. М.
