(Языки мира. Палеоазиатские языки. - М., 1997. - С. 117-125)
1.0. В лингвистической литературе на русском языке встречаются следующие
названия: медновских алеутов язык (М.а.я.); язык алеутов острова Медный; медновский
язык; медновский диалект алеутского языка. В работах, написанных по-английски,
приняты названия Mednij Aleut и Copper Island Aleut. Носители М.а.я. называют
свой язык алеутским, но это название по отношению к М.а.я. не используется в
лингвистической литературе вообще и в настоящей статье в частности, чтобы не
смешивать М.а.я. с диалектами алеутского языка (см. статью "Алеутский язык"),
от которых он принципиально отличается.
2.0. До конца 1960-х гг. носители М.а.я. жили в с. Преображенное на
о. Медный (один из двух Командорских островов, Российская Федерация), откуда
были против своей воли переселены на о. Беринга (второй остров в группе Командорских
островов), где в настоящее время живут в с. Никольское вместе с 5-7 носителями
беринговского диалекта алеутского языка. Родной язык большинства жителей с.
Никольское (общая численность населения ок. 1500 чел.), в том числе алеутов
(ок. 300 чел.; все данные - на конец 1980-х гг.), - русский. В настоящее время
М.а.я. находится на грани исчезновения: в конце 1980-х гг. оставалось не более
10-12 носителей этого языка.
3.0. М.а.я. относится к группе так называемых смешанных языков (mixed
languages), хотя некоторые черты выделяют его и из этой весьма неоднородной
группы. Смешанные языки принципиально отличаются от пиджинов и креольских языков.
Как и пиджины и креольские языки, смешанные языки возникают в экстремальных
ситуациях языковых контактов. В отличие от пиджинов и креольских языков, где
вся лексика (с многочисленными сдвигами в значении) обычно берется из одного
языка, доминирующего в социальном отношении, а грамматическая система развивается
на собственной основе, смешанный язык как бы составляется из готовых частей
уже существующих языков (обычно двух). Несколько огрубляя схему образования
смешанных языков, можно сказать, что лексические морфемы берутся из языка А;
все связанные морфемы, выражающие грамматические значения, - из языка Б; все
несвязанные морфемы, выражающие грамматические значения, могут быть как из языка
А, так и из языка Б; синтаксическая структура - в своих основных чертах такая
же, как в языке А.
М.а.я. возник как результат интенсивных контактов нескольких алеутских диалектов
и русского языка, вероятно, к концу XIX в. Остров Медный заселялся в течение
всего XIX века. Среди переселенцев выделяются три основных группы. Самая маленькая
состояла из русских промышленников. Следующая, самая большая группа, включала
алеутов, которые были перевезены Российско-Американской компанией (РАК) с различных
островов Алеутской гряды. Третья группа переселенцев, по численности немногим
уступавшая алеутам, состояла из креолов - потомков от браков русских промышленников
и алеутских женщин. Креолы имели особый социальный статус, закрепленный в актах
РАК. По своему обшественному положению они стояли выше алеутов, но ниже русских
промышленников.
К концу XIX в. практически все алеуты в той или иной степени владели русским
языком. В письменных источниках XIX - начала XX в. содержатся некоторые, впрочем
довольно туманные, указания на то, что родным языком большинства креолов, как
и алеутов, был алеутский язык. Существует единственное, не вполне ясное упоминани
мичмана Беклемишева (1884) о том, что алеуты о. Медный "говорят смешанным языком".
Впрочем, эта фраза может указывать не на существование М.а.я., а на ситуацию
постоянного переключения и смешения языковых кодов в условиях двуязычия. Ситуация
двуязычия в данном случае сопровождалась тем, что большинство алеутов были грамотны
как на родном алеутском языке, так и на русском - результат просветительской
работы, которой руководил православный священник о. Иннокентий Вениаминов.
Высказывались две основных гипотезы относительно места возникновения М.а.я.
Согласно первой из них, М.а.я. возник на о. Медный в конце XIX в. Вторая гипотеза
предполагает, что М.а.я. появился на о. Атту (один из Алеутских о-вов, ближайший
к Командорским), а позже, во время переселений, был привезен на о. Медный его
носителями. В пользу второй гипотезы говорит то обстоятельство, что материнским
(с алеутской стороны) для М.а.я. является именно диалект о. Атту (ныне исчезнувший).
К источникам М.а.я. помимо аттуанского диалекта алеутского языка и русского
языка определенно можно отнести и беринговский диалект, хотя его участие следует
признать минимальным и, возможно, намного более поздним по времени.
Очевидно, важнейшей внутренней причиной появления М.а.я. было стремление определенной
группы людей (вероятно, креолов) к самоидентификации, к выделению себя как особой
этнической и социальной группы. Современные носители М.а.я. (так же, как и все
бывшие жители о. Медный) считают себя алеутами, а свой язык алеутским, отрицая
при этом взаимопонятность М.а.я. и беринговского алеутского диалекта. Возможно,
заявления о невзаимопонятности всего лишь обнаруживают подчеркнутое стремление
к самоидентификации в качестве самостоятельной этнической группы. Беринговские
алеуты определяются носителями М.а.я. как другая, отдельная от них алеутская
группа, имеющая свой язык и определенные культурные отличия. Одновременно носители
М.а.я. не признают какого-либо сходства М.а.я. с русским. Необходимым (но не
достаточным) условием для появления М.а.я. была высокая степень двуязычия, проявлявшаяся
в переключении и смешении кодов. Наряду с естественным смешением языковых кодов
важную роль могло сыграть сознательное смешение кодов (проявляющееся как языковая
игра, например, в некоторых фольклорных жанрах у алеутов о. Беринга), по формальным
параметрам отличающееся от естественного смешения кодов.
Честь открытия М.а.я. для лингвистики принадлежит Г. А. Меновщикову, который
сделал первые записи во время лингвистической экспедиции 1963 г.
4.0. М.а.я. никогда не имел официальной письменности. Оригинальную
систему записи для М.а.я. (на базе современного русского алфавита) изобрел один
из его носителей, житель с. Никольское Г. М. Яковлев (не опубликована).
5.0.0. Лингвистическая характеристика.
Несмотря на то, что почти все без исключения части структуры М.а.я. могут
быть легко идентифицированы с точки зрения их происхождения, М.а.я. представляет
собой самостоятельную языковую структуру, не сводимую ни к одному из языков-источников.
"Типологическое расстояние" между алеутским и русским языками в М.а.я.
преодолевается скорее в сторону алеутского, а не русского языка: фонологическая
система представляет собой компромисс между алеутской и русской фонологическими
системами, хотя и с большей долей алеутских черт; в морфологии, организованной
по агглютинативному принципу, преобладание алеутских черт наиболее заметно;
синтаксис представляет собой компромиссное сочетание алеутского и русского при
несколько большем процентном соотношении русских черт, но при этом М.а.я. сохраняет
некоторые принципиально важные синтаксические механизмы алеутского языка. Однако
важнейшим подтверждением типологической направленности от русского к алеутскому
служит тот факт, что абсолютно все алеутские "составляющие", кроме фонологической
системы, представлены в М.а.я. без искажений, в том же самом виде, в каком они
существуют в алеутском языке, в то время как почти все русские по происхождению
элементы в той иной степени искажены или сильно упрощены. Это дает основания
предположить, что "создателями" М.а.я. были люди, для которых алеутский язык
был родным, а русский вторым языком. Однако следует допустить и теоретическую
возможность того, наблюдаемый в структуре М.а.я. некоторый "крен" в алеутскую
сторону мог быть причиной позднейшей реэкспансии алеутского языка.
Все языковые уровни М.а.я. характеризуются очень высокой степенью вариативности
и допускают свободный выбор одного из синонимичных вариантов, своего рода этимологических
дублетов, сформированных на базе одного из языков-источников. При этом в М.а.я.
есть некоторые "стержневые" участки системы, которые не подвержены вариативности.
5.1.0. Фонологические сведения.
Гласные
Подъем
Ряд
Передний
Средний
Задний
Верхний
Средний
Нижний
и ии
е ее
а аа
у уу
о оо
Примечание: Удвоение обозначает долготу гласного.
Согласные
По способу образования
По месту образования
Лаб.
Дент.
Палат.
Латер.
Веляр.
Увул.
Фар.
Смычные
п б
т д
ч
к
к,
Щелевые
ф в
с з
ш ж
х г
х, г,
Носовые
'м м
'н н
'н, н,
Плавные
р
'й й
'л л
Значительную часть фонемного инвентаря составляют фонемы, близкие в алеутском
и русском языках. Некоторые фонемы - так называемые глухие сонанты (в настоящее
время сохранились только в речи самых пожилых носителей языка) и увулярные -
специфичны для алеутского языка. Под влиянием русского языка в М.а.я. (в алеутских
по происхождению словах) появились лабиальные: смычные п, б и фрикативные
ф и в. Причем п и б в алеутских словах возникли
в результате переразложения существовавшего в аттуанском диалекте билабиального
w. В речи некоторых носителей противопоставление увулярных и велярных
становится факультативным. Слова из русского языка, появившиеся в М.а.я. в позднейший
период, сохраняют палатализацию, не свойственную ни одному "чистому" диалекту
алеутского языка. Вообще все слова, пришедшие в последний период из русского
языка, практически не подвергаются фонетической адаптации. Поэтому таблицы фонем
включают как алеутские "по происхождению" фонемы, так и русские. Так,
все гласные среднего подъема - из русского языка. Однако долгота гласного (она
"работает" для всех гласных) унаследована из алеутского языка. Те
морфемы, которые имели долгие гласные в алеутском языке, сохраняют их в М.а.я.
Это касается и ранних заимствований из русского языка в алеутский: в них динамическое
ударение интерпретировалось как долгота.
Значительно упрощая ситуацию, можно сказать, что в рамках фонологического
пространства М.а.я. сосуществуют две фонологические системы - алеутская и русская.
В этом принципиальное отличие М.а.я. от многочисленных креольских языков, в
которых складывается собственная фонологическая система. При этом надо иметь
в виду, что представленная выше таблица фонем во многом условна и является попыткой
отразить с одной стороны принципиальную способность к варьированию М.а.я. на
вс уровнях, а с другой стороны - компромиссное сосуществование двух фонологических
систем.
Ниже все русские по происхождению слова (кроме тех заимствованных слов, которые
проникли во все диалекты алеутского языка на самом раннем этапе алеутско-русских
контактов и подверглись полной фонетической адаптации), а иногда и морфемы даются
в стандартной русской орфографии, ср. ниже его, а не иво; они,
а не ани и т. д, В них, в отличие от старых заимствований, русское динамическое
ударение не трактуется как долгота, ср. ниже современное слово проволоках,
'проволока', но маамкан, 'моя мать' (старое заимствование).
5.1.1. Структура слога специально не исследовалась. Очевидно, что она
имеет значительные отличия от структуры слога аттуанского диалекта алеутского
языка: в корнях и суффиксах М.а.я., по сравнению с материнским диалектом, отмечено
очень большое число метатез. Однако структура слога М.а.я. отличается и от структуры
слога в русском языке.
5.1.2. М.а.я. унаследовал от алеутского языка агглютинативные принципы
организации словоформы и минимальные морфонологические изменения на морфемных
швах (см. статью "Алеутский язык"). Для предотвращения стечения гласных при
присоединении к основе русских по происхождению словоизменительных показателей
глагола (см. 5.2.2.) используется разделительный сонант й; однако в некоторых
случаях допускается стечение гласных по типу, присущему русскому языку.
5.2.0. Морфология.
5.2.1. По технике соединения морфем М.а.я. является агглютинативным.
М.а.я., так же как и алеутский язык, беспрефиксальный. Единственное исключение
- показатель отрицания (от русской частицы не) в препозиции к глаголу.
5.2.2. Выделяются следующие части речи: имена, местоимения, глаголы,
числительные, послелоги, наречия, союзы, частицы, междометия.
Все грамматические категории имени М.а.я. унаследовал из аттуанского
диалекта алеутского языка. Имена изменяются по трем числам: ед. ч. ахсину-х,
'девочка', дв. ч. ахсину-х; мн. ч. ахсину-н. В М.а.я., как и во
всех алеутских диалектах, два падежа. По сравнению с алеутским языком, относительный
падеж (ед. ч. -м, дв. ч. -х, мн. ч. -н) выполняет на одну
функцию меньше - он только маркирует имя-посессор в посессивном сочетании (в
М.а.я., как и в алеутском языке, нет класса прилагательных, и определительные
отношения выражаются посессивным сочетанием двух имен: так же оформляется сочетание
имени и послелога): собака-м 'итхии 'хвост собаки'; анг,аг,ина-н улан,и
'дома людей'; ах,сааг,а-м амайакнаа 'заразная болезнь' (букв. 'плохая
болезнь'), ула-м айа 'к дому'. В М.а.я. также представлен второй относительный
падеж, показатель которого маркирует в трехчленном посессивном сочетании имя-посессор
в том случае, когда оно одновременно является именем-обладаемым: уухозам
'узу-ган илин,и 'на всех ухожах (охотничье-промысловых участках)'. Абсолютный
падеж (ед. ч. -х,; дв. ч. -х; мн. ч. -н) маркирует имя
в позиции подлежащего и прямого дополнения, М.а.я. имеет такую же, как в алеутском
языке, систему посессивных показателей: ахсину-н, 'моя дочь', ахсину-ун
'твоя дочь', ахсину-у 'его дочь' и т. д. Парадигма посессивных показателей
унаследована из алеутского языка.
Все личные местоимения, которые могут занимать при глаголе-сказуемом
позицию подлежащего (субъектные местоимения) и дополнения (объектные местомения)
по происхождению русские.
Субъектные местоимения могут употребляться в предложениях со сказуемым в настоящем,
прошедшем и будущем временах, однако существует тенденция не употреблять их
в настоящем и будущем времени, так как парадигмы финитного глагола в этих случаях
позволяют различать лицо. В прошедшем времени, в котором глагольная парадигма
не дифференцирует лица, личные местоимения употребляются всегда, если лицо не
определено контекстом. М.а.я. сохранил алеутские (квази)рефлексивные маркеры
для 3-го лица, ср. местоимение тин в примере: айагаа тин ах,сачал
'его жена заболела'. Объектные местоимения алеутского языка для 1-го и 2-го
лица, которые в алеутском языке также употребляются как рефлексивные, сохранились
в М.а.я. В 3-м лице они могуг факультативно замещаться русскими возвратными
местоимениями: маамкан, укук,ун,и себя ак,аачаали 'к моей матери вернулось
зрение'.
Личные и рефлексивные местоимения
Субъектные
Объектные
Рефлексивные
Ед. ч.
Мн. ч.
Ед. ч.
Мн. ч.
Ед. ч.
Мн. ч.
1 л.
я
мы
меня
нас
тин
тимас/тимис
2 л.
ты
вы
тебя
вас
тин
тичи
3 л.
он/она
они
его/ее
их
тин
тичи
В позиции косвенного дополнения употребляются как алеутские, так и русские
по происхождению формы местоимений, ср. н,ун 'мне' и ему в примерах:
проволоках, н,ун к,ан,ий 'проволоку мне согни'; я ему еще ибйаал
'я ему еще положил [еды]'.
В М.а.я. могут факультативно использоваться русские притяжательные местоимения,
которые дублируют значение притяжательных показателей: иглун, у меня 'агал
мин годах, 'внук-мой у меня вырос в этом году'; у него кабии ангийгааит
'у него голова-его умная'. В отдельных случаях притяжательные местоимения не
дублируются притяжательными показателями в имени: у тебя ни бут чугаать к,ичитин
'у тебя не хватит денег'.
Болъшинство вопросительных местоимений М.а.я. - из алеутского языка: киин
'кто'; ак,ух, 'что'; ак,утал 'как'; к,анан 'сколько'; к,анан,
'когда'; ак,ули 'почему; ак,умаа 'для чего'; к,анану 'где'.
В текстах встречаются также русские по происхождению вопросительные слова: когда;
куда; который и др. Вопросительные слова с одинаковым значением находятся
в отношении свободного варьирования.
Указательные местоимения. В М.а.я. встречаются как алеутские, так и русские
слова пространственной ориентации, ср.: 'ин,а тайаг,ух, сисах,таал 'этот
человек заблудился'; это мой аксинун, 'это моя дочь'. Однако в абсолютном
большинстве случаев предпочтение отдается алеутским указательным словам, при
этом в основном сохранилась строго упорядоченная система пространственной ориентации,
для которой релевантны признаки верх-низ, далеко-близко, видимый-невидимый и
т. д.: ман к,уганах, чук,уйааит, акан ан, унааит 'этот камень маленький,
а тот большой'. Так же, как в алеутском языке, в М.а.я. от основ с пространственной
семантикой при помощи деривационной морфологии образуются глаголы: укаа-г,а-
'приходить/приезжать сюда'; укаглаа-г,а- 'приходить/приезжать сюда';
маа-г,а- 'приходить/приезжать сюда'. Указательные слова изменяются по
лицам, присоединяя посессивные показатели.
В глаголе представлены обязательные (грамматические) категории лица-числа
и времени-наклонения, которые передаются русскими по происхождению морфологическими
показателями. В настоящем времени обе категории выражены синкретически. Прошедшее
время маркируется показателем -л; в прошедшем времени мн. число имеет
специальный маркер -и. Лицо в прошедшем времени передается личными местоимениями,
которые или занимают позицию подлежащего или энклитически присоединяются к финитному
глаголу. Грамматического рода в М.а.я. нет, однако русский по происхождению
показатель женского рода -а может факультативно использоваться в глаголе
(только если говорящий - женщина). Примеры: аамгих, йуу-ит 'кровь течет'
(наст вр.); укинах, к,ичигаа-ит 'нож острый' (наст, вр.); к,игнах,
уг,аа-л 'костер погас' (прош. вр.); я 'усуг,лии-л-(а) 'я чихнула'
(прош. вр.); чиг,анам ила мы ибаг,аа-л-и 'в речке мы рыбу-удили' (прош.
вр.).
Личные показатели глагола
Настоящее время
Прошедшее время
Ед. ч.
Мн. ч.
Ед. ч.
Мн. ч.
1 л.
-ю
-им
-л
-л-и
2 л.
-иш
-ити
-л
-л-и
3 л.
-ит
-ют
-л
-л-и
Будущее время в М.а.я. выражено аналитическим сочетанием, возникшим на базе
соответствующего русского: вспомогательный глагол буд- (бу-), оформленный
личными показателями, плюс инфинитив (-ть) основного глагола: сунах,
буд-им 'усии-ть 'пароход будем нагружать'; ты бу-ш тин уг,аачаа-ть
'ты порежешься'.
В глаголе М.а.я. нет противопоставления по виду, подобного русскому. Однако
глагол имеет аспектуальные характеристики, которые совпадают с соответствующими
характеристиками глагола в алеутском языке. Вcе глагольные основы делятся на
предельные и непредельные (диагностической является форма результатива, которая
образуется только от предельных основ).
Отрицание в финитном глаголе маркируется русской по происхождению частицей
ни, которая находится в препозиции к глаголу и фактически является префиксом
(в алеутском языке префиксов нет). Примеры: ихний тааткан,и мачах ни ак,атаа-л
'их отец ничего не знал'; велосипедах, я тебе ни буду акиить 'велосипе
я тебе не куплю'. В зависимых глагольных формах алеутского происхождения, также
в "метеорологических" глаголах употребляется унаследованный из алеутского языка
показатель отрицания -г,ула-: саалу-г,ула-х, 'стоит ненастная
погода Тот же показатель отрицания употребляется в именах: ах,сачхиза-г,ула-х,
'нехорошая болезнь'.
Императивный показатель 2-го лица ед. числа -й можно интерпретировать
как имеющий "двойную этимологию" - в алеутском и русском языках они совпадают.
Показатель мн. числа -ти следует за показателем императива: ни иг,атуу-й
'не бойся'; ни имах,чии-й-ти 'не кричите'. Для выражения повеления, приказа,
просьбы в отношении 3-го лица используются русские по происхождению средства:
Давайти талигаать! 'Давайте танцевать!'; Пускай они хлиибах, акииют!
''Пусть они хлеба купят'. То же самое относится к выражению превентивного значения:
Смотри таан,ах, ни кумаай! 'Смотри воду не разлей!' (Глагол с алеутским
корнем укух,таай 'смотри', существуюющий в М.а.я., не может быть использован
в превентивной конструкции; с другой стороны, русское выражение смотри не...
было интерпретировано в М.а.я. как грамматическое выражение превентива и не
ассоциируется с основным лексическим значением глагола). Для 1-го лица мн. числа
существует также конкурирующий показатель -чим, происхождение которого
не вполне ясно, однако можно предположить, что он образовался под влиянием соответствующего
русского показателя (ср. -м в пойде-м!) на базе алеутского: ан,аачаг,ии-чим
'давайте споем'.
М.а.я. унаследовал из русского языка некоторые модальные глаголы и предикативное
отрицание: я ни мог тин саг,аниить 'я не мог заснуть'; мне надо амун
чхууг,аать 'мне надо белье стирать'; браатам луйаг,ии тин айагаг,лиил
а кин,ууг,их, еще нету 'старший брат женился, а младший еще нет'.
В М.а.я. количественные числительные первого десятка алеутского и русского
происхождения конкурируют друг с другом, ср.: атак,ан и один;
алах и два; к,анкун и три и т. д. Все остальные
количественные числительные - русского происхождения. Все порядковые числительные
совпадают с соответствующими русскими.
Послелоги М.а.я. - из алеутского языка. В сочетании с именем они следуют
за именем в относительном падеже: Мииднам ила 'на о. Медном'; айх,аасим
нага 'на лодке'; танам куга 'на берегу'.
Все наречия - из русского языка: вчера, сегодня, даже, каждый раз,
потом, очень, немножко и т. д. (в алеутском языке нет наречий). Некоторые
обстоятельственные значения выражаются словами, которые, как и в алеутском языке,
являются зависимыми глагольными формами, ср. примеры в конъюнктиве (действие,
одновременное с другим): ахтихталака 'все время, безостановочно'; игатал
'быстро'.
Все союзы - русские по происхождению (в алеутском языке нет союзов,
за исключением ама 'и' - только для связи двух имен).
Все частицы - из русского языка (же, ведь, ну-ка и др.).
В имеющихся материалах все междометия - из русского языка.
5.2.3. М.а.я. сохранил ту же систему именных словообразовательных суффиксальных
морфем, которая представлена в алеутском языке, например: ахсину-куча-н,
'моя маленькая дочь'; анг,аг,ина-чхиза-х, 'хороший человек'; ига-аси-х,
'крыло'; ун,учи-илуг,и-х, 'сиденье, стул'.
Вся словообразовательная морфология глагола (как от именных, так и от глагольных
основ) унаследована из алеутского языка. Репертуар морфем несколько редуцирован
по сравнению с алеутским языком. М.а.я. сохранил в неприкосновенности как синтаксически
релевантные морфемы, так и словобразовательные морфемы, не затрагивающие синтаксическую
структуру предложения. Примеры: мешооких, таху-г,и-ит 'мешок завязан'
(-г,и- - пассив); я собаках, к,а-х,чии-ю 'я собаку кормлю' (-х,чи-
- показатель пермиссивного каузатива); боочких, чугух, чхаа-саа-ит 'бочка
песка полна' (-Дса- -транзитиватор; Д обозначает обязательную долготу
любого гласного, предшествующего данной морфеме); иглун, ни тута-к,аг,ии-й-ит
'внук-мой не слушается' (-к,аг,и- - детранзитиватор); я раньше быстро
аба-заа-л-а 'я раньше быстро работала' (-за- - итератив); я кайуг,и-к,айаа-л
'я устал' (букв, 'сильным перестал быть'; -к,айа- 'перестать'); сак,уйах
ига-х,таа-ит 'птица летает' (-х,та- - показатель результатива); он
таанах, аг,лу-лаа-ит 'он воду вычерпывает' (-ла- - показатель дистрибутива);
к,ах, чапчин тих,-михтаа-ит 'рыба леску дергает' (-михта- - показатель
мультипликативного действия); он аба-к,алии-л 'он работать начал' (-к,али-
'начинать'); к,агладах, аки-ту-ит сейчас 'еда дорого стоит сейчас' (букв,
'цену имеет большую'; -ту- 'иметь много'); я Ольга аса-х,таа-ю
'меня зовут Ольга' (букв, 'я Ольга имя-имею'; -х,та- 'иметь в качестве
N').
5.3.0. Синтаксис.
5.3.1. В М.а.я., в отличие от алеутского языка, свободный порядок слов.
Однако если место прямого дополнения занимает местоимение, порядок слов, как
и в алеутском языке, SOV. М.а.я. унаследовал от алеутского языка основополагающий
принцип алеутского синтаксиса, в соответствии с которым в 3-м лице топик контролирует
оформление конечного глагола-сказуемого. В М.а.я. этот механизм, правда, используется
факультативно. Пример: чветки-нин, 'ула-л-а ' цветы-мои расцвели'. Здесь
вместо ожидаемого "русского" показателя глагола -л-и употреблен показатель
прошедшего времени -л- в сочетании с факультативным показателем женского
рода -а (фраза произнесена женщиной). Однако фраза чветки-нин, 'ула-л-и
'цветы-мои расцвели', построенная по русской согласовательной модели, с точки
зрения информантов также является абсолютно правильной, что свидетельствует
о высокой степени вариативности в синтаксисе.
5.3.2. Сложные предложения строятся по русским моделям, ср. примеры:
я вчера абаал пока ни к,ахчакчаал 'я вчера работал, пока не стемнело';
хоть ты и ан,ушаиш но ты дикааиш 'хоть ты и большой, но дурак'; 'лах,
его анаг,ал и он к,ийак,алиил 'мальчик его ударил, и он заплакал'; если
бы ты пораньше укааг,аал ты бы его 'ак,аасаал укаануу 'если бы ты пораньше
пришел, ты бы его застал здесь'; сколько ты ни 'айай велосипедах, я тебе
ни буду акиить 'сколько ты ни проси велосипед, я тебе не куплю [его]'; они
имах,чил тунух,таали поэтому я ни мог тин саг,аниить 'они кричали, поэтому
я не мог заснуть'. При этом в М.а.я. употребительны и некоторые алеутские по
происхождению зависимые формы, ср. форму конъюнктива в последнем примере: имах,чи-л
тунухтаали букв. 'крича разговаривали'. Ср. также условную форму на -гу-:
убла-гу-ун пускай 'айимис 'уйааит 'как только проснется, пусть зайдет к
нам'. Необходимо отметить, что вариативность, в очень высокой степени присущая
М.а.я., особенно ярко проявляется в синтаксисе, ср. синонимичный вариант последнего
примера: как буит ублаать, пускай 'аймис 'уйааит.
5.4.0. Анализ лексического состава М.а.я. лишний раз подтверждает
его прянципиальное отличие от большинства пиджинов и креольских языков и обоснованность
его включения в особую группу смешанных языков. В целом большая часть лексики
по происхождению алеутская, из аттуанского диалекта, но с многочисленными метатезами.
Однако лексика неравномерно распределяется по частям речи. Абсолютное большинство
глагольной лексики унаследовано из алеутского языка. Немногочисленные русские
по происхождению глагольные корни совпадают с соответствующими русскими корнями,
заимствованными алеутскими диалектами в ХVIII - ХIX вв. Процент существительных,
унаследованных из русского языка, значительно выше, хотя и меньше половины.
При этом довольно значительная часть именных корней также совпадает со старыми
заимствованиями из русского языка в алеутские диалекты. Все остальные части
речи в среднем представлены больше чем наполовину русскими по происхождению
словами. При этом некоторые из частей речи (отсутствующие в алеутском языке)
представлены только лексикой, пришедшей из русского языка. Можно допустить,
что за последние 15-20 лет процент русской по происхождению лексики, используемой
в М.а.я., значительно вырос на фоне доминирующего влияния русского языка и почти
полного исчезновения М.а.я.
6 0. Диалектов в М.а.я. нет.
Литература
Вахтин Н. Б. Некоторые особенности русско-алеутского
двуязычия на Командорских островах // ВЯ, 1985, № 5. Головко Е. В. Материалы для изучения языка медновских алеутов. 1 //
Лингвистические исследования: Проблематика взаимодействия языковых уровней.
Л., 1988. Головко Е. В. Материалы для изучения языка медновских алеутов. 2 //
Лингвистические исследования: Структура языка и его эволюция. М., 1989. Меновщиков Г. А. К вопросу о проницаемости грамматического строя языка
// ВЯ, 1964, № 5. Bakker P. 'A language of our own': the genesis
of Michif, the mixed Cree-French language of the Canadian Metis: Univ. of
Amsterdam. Ph.D. Diss. 1992. Golovko E. A case of non-genetic development in the Arctic area: the
contribution of Aleut and Russian to the formation of Copper Island Aleut
// Language Contact in the Arctic: Northern Pidgins and Contact Languages
/ Ed. by E.H. Jahr and I. Broch. Berlin; N.Y., 1996. Golovko E. Mednij Aleut or Copper Island Aleut: an Aleut Russian mixed
language // Mixed Languages: 15 Case Studies in Language Intertwining (Studies
in language and language use. 13) / Ed. by P. Bakker and M. Mous. Amsterdam,
1994. Golovko E., Vakhtin N. Aleut in Contact: the CIA Enigma // Acta Linguistica
Hafniensia: International Journal of Linguistics. Copenhagen, 1990, vol. 22.
