Прошло 18 лет со дня выхода в Милане романа "Имя розы" (1980), первого художественного
произведения профессора Умберто Эко (род. в 1932). За эти годы читающая публика
привыкла к тому, что известный семиолог, историк культуры, преподаватель Болонского
и нескольких мировых университетов - символ не только строгой академической
науки, но и вольного художественного поиска. Время от времени на мировых издательских
рынках начинается шторм, рекламные оповещения, бюллетени, интервью, пресс-релизы
сменяют друг друга с угрожающим нарастанием темпа, агентства по литературным
правам и признанные автором переводчики в разных странах первыми получают в
руки толстые пачки листов с надписью "топ секрет", и в кульминационный час (обычно
он случается в дни очередной Франкфуртской книжной ярмарки) вниманию мировой
общественности предстает очередное порождение творческой энергии профессора
Эко, очередной его роман или сборник эссе.
Романов всего опубликовано три: кроме "Имени розы" (1980), еще "Маятник Фуко"
(1988) и "Остров накануне" (1995). В промежутках Эко регулярно печатает сборники
публицистических и научных статей, одушевляет своей фантазией и контролирует
в мельчайших подробностях разработку нового научного софтвера для "Оливетти"
- речь идет об огромных энциклопедиях отдельных периодов развития культуры человечества
("Семнадцатый век", 1995; "Восемнадцатый век", 1997). Он выдумывает компьютерные
экзамены для отбора студентов на свой семинар (конкурс 70 человек на место)
и читает курсы лекций, на которые стекаются такие толпы, что не хватает и залов
соседствующих кинотеатров, куда от оратора выведена связь по видео; беспрерывно
путешествует с конференции на конференцию, с континента на континент, но тем
не менее еженедельно сдает в "Эспрессо" (самый читаемый в Италии журнал) материал
для рубрики на последней странице, - семистраничное эссе, посвященное животрепещущей
теме современности.
Единственное, что Эко отмел категорически - это телевидение. За всю историю
его известности, появления на Итальянском телевидении в качестве интервьюируемого
исчисляются цифрой 2. И хотя этот принцип безусловно высвобождает в жизни Эко
какую-то полезную нишу, все же непостижимо, как удается одному человеку переосмыслить
такое количество текстовой информации и высказать по ее поводу такое количество
нестандартных мыслей.
Эко - не только мыслитель, но бесспорно человек практического поступка. Ныне,
когда в Италии партия левой интеллигенции получила реальную возможность выдвинуться
на командные позиции и показать, на что она способна, Эко активно участвовал
в избирательной кампании и активно участвует, на последнем этапе, в культурном
администрировании в стране. Совместно с лидером левых сил Массимо д'Алема Эко
выступает в прессе, созывает идеологические конгрессы и конференции (самое громкое
из подобных мероприятий проводилось в начале 1997 года в старинном замке Гаргонца).
В противоход нормальной интеллигентской иронической отстранености, он высказывается
и на моральные темы (правда, нечасто): так родился небольшой сборник "Пять моральных
эссе" (1997), одна из частей которого - "Вечный фашизм" - была опубликована
нами на русском языке в "Литературной газете" летом 1996 года, еще до выхода
итальянской книги.
Эко профессионально и ревниво интересуется переводами своих книг и деятельностью
переводчиков, подвергает их экзаменовке почище, чем студентов болонского семинара,
организует международные и мировые конгрессы и слеты переводчиков своих книг
(первый подобный конгресс проводился в 1988 году в Триесте; самый недавний -
в 1997 году в Риме). Он рассылает переводчикам инструкции и подборки советов
(по правде говоря, почти неупотребимых, но написанных до того живо и интересно,
что их охотно публикуют в периодике и в сборниках Эко в качестве самостоятельных
эссе). Заметим в интересах истины, что в период перевода "Имени розы" вся эта
бурная культурорганизаторская деятельность нас не охватывала. Русская издательская
судьба Эко до сих пор выглядит весьма скромно. После выхода порциями в "Иностранной
литературе" в 1988 году его первого романа "Имя розы" читательский отклик был
более чем позитивным, однако дальше публикации этого романа в отдельном томе
дело по сути не продвинулось. Да, существует, разумеется, киевское пиратское
издание "Маятника Фуко", преследуемое по закону праводержателями, но его нельзя
считать публикацией текста Эко, ибо перевод, неполный и изобилующий ошибками
(достаточно характерно, что имя переводчика пираты-публикаторы даже постыдились
указать), не передает интеллектуальное обаяние стиля писателя. Опубликован в
"Иностранной литературе" (1995) и наш, утвержденный автором перевод части "Маятника
Фуко", но это именно часть, а по всей вероятности, для конструкции подобного
масштаба и сам по себе вес словесной массы, и объем информации определяют эстетический
эффект его произведения. О том же говорят полученные редакцией многочисленные
читательские письма. Для того, чтобы оценить и полюбить эту книгу, публика нуждается
в полном и правильном тексте. Сейчас наконец готовится к выходу в издательстве
"Симпозиум" (1998) первое нормальное русское издание этого романа.
Увы, в публикации "Маятника Фуко" в "Иностранной литературе", замышлявшейся
как "единственно правильная", что было подтверждено декларацией литературного
агента Эко, был допущен дефект верстки: из-за искаженных шрифтов то, что должно
было бы выглядеть диалогом рассказчика с компьютером, набрано как бесконечный
поток сознания одного и того же рассказчика.
Жаль, потому что для Эко диалог - программный принцип, а диалог с компьютером,-
это новый, внедряемый им принцип писательства. Костяк идеи он обвешивает такими
гроздьями фактов и подробностей, которые можно насобирать только с помощью электронного
банка данных (и, кстати, именно их изобилие требует от переводчика медленной
прецизионной работы).
Но нельзя забывать, что коллаж курьезных фактов и деталей - только обрамление.
Неправ тот, кто воспринимает "Маятник" как роман о необычных совпадениях, равно
как и следующий роман - "Остров Накануне" - это вовсе не аналог барочной коллекции
чудес. Считая, что действительность лучше всего отражается в прошлом, будучи
по двум своим параллельным профессиям и историком, и специалистом по массовой
культуре, Эко привык исторически обрамлять мысль, непосредственно касающуюся
главных проблем сегодняшнего мира. Потому (удивительный парадокс!) для понимания
романов "Имя розы" и "Маятник Фуко" многое говорит нам довольно уникальный для
Эко "прямолинейный" текст - его эссе о фашизме, опубликованное нами в "ЛГ".
Антифашистская речь, родившаяся по случаю пятидесятилетия окончания войны
и в то же время ярко актуальная на фоне сегодняшней Европы, является комментарием
к роману "Маятник", эксплицированием его подтекста. Да, в ней есть множество
цитат из "Маятника", по ней видно, что главный герой романа Якопо Бельбо - это
действительно сам автор, а его биография (подростковые годы) - это биография
Эко.
Про "Маятник" пишут что угодно: игрушка эрудитов; очередной псевдоготический
детектив, на этот раз - в отличие от "Имени розы" - не символически, а открыто
развязывающийся в современности... Между тем, скорее всего, главный пафос "Маятника"
состоит именно в его антифашизме. Антифашизм Эко надисторичен. Эко показывает,
как зарождается фашистская психология в нормальной - не обязательно человеконенавистнической
- размышляющей голове. Он блестяще анализирует ту историко-культурную сумятицу,
из которой сформирован в нашу эпоху среднестатистический интеллигентный ментальный
горизонт (вероятно, на Западе и в России стандартный набор имен и фактов примерно
одинаковый), и показывает, как из-за умственной неаккуратности, под обаянием
"нахрапных", интеллектуально бессовестных методов рождаются" гиперинтерпретации,
которые, игнорируя контексты и различия, все валят в кучу (в немножко разные
кучи, в зависимости от групповой ориентации). Люди создают себе понятие о "Едином
замысле истории", доверяются представлению о "движущих центрах", отчего уже
только шаг к идее "секретных сил", организующих "заговоры", а уж от этого берет
начало фашистоидное сперва - сознание, а затем - и действование. Предостережение
об опасности - важный заряд высказываний Эко: и краткого (речь), и развернутого
(романы).
Впрочем, интерпретация произведений Эко и попытки разъяснения скрытых в них
прямых, метафорических, аллегорических и анагогических смыслов - занятие традиционное
и бесконечное. Сборники литературоведческих статей по "экологии" исчисляются
десятками. В России публикаций на эту тему почти не бывало, поскольку крайне
мало известны сами книги Эко - тот исходный материал, который давно превратился
в повседневный хлеб западного литературоведа и критика. За пределами художественных
книг Эко, готовящихся к выходу в издательстве "Симпозиум", остается в ожидании
русского издателя весь архипелаг его научных и научно-популярных сочинений.
Как историк культуры Эко - автор книг "Эстетика Фомы Аквинского" (1970), "Домашний
обиход" (1973), "На периферии империи" (1977), "О зеркалах" (1985), "Семиология
обыденной жизни" (1987) и "Искусство и красота в средневековой этике" (1987).
Литературовед Эко знаменит "Поэтикой Джойса" (1966), для современной лингвистики
считаются базовыми такие его работы, как "Поиски идеального языка" (1993); в
университетах обожают полупародоксальную, полусерьезную книжицу "Как защитить
диплом" (1977). Он прочел и опубликовал один из лучших гарвардских Нортоновских
циклов лекций ("Шесть прогулок в нарративных лесах", 1994). Среди широкой публики
популярны два его сборника пародий и шуток "Минимум-дневник" (1963) и "Второй
минимум-дневник" (1992). Наконец, признаны основополагающими для мировой семиотики
его работы "Открытое произведение" (1962), "Семиология визуальных коммуникаций";
(1967), "Трактат по общей семиотике" (1975), "Lector in fabula" (1979) и "Пределы
интерпретации" (1990).
Сейчас на одном из первых мест в рейтинге итальянских бестселлеров находится
последняя книга Эко: случай уж совсем ни на что не похожий, потому что речь
идет о сборнике узкоспециальных статей по философии, точнее, по одному из разделов
философии научного познания - эпистемологии. Сложная и точная систематизация
научных теорий излагается со свойственной этому автору полуиронически-популяризаторской
жилкой, что чувствуется уже и по игровому названию "Кант с утконосом" (эта книга
- новинка последнего Франкфурта, 1997). На ярмарке состоялась продажа литературных
прав на эту вещь в десятки стран на всех континентах: факт можно объяснить только
той огромной популярностью, которой пользуется этот человек во всем мире, и
той колоссальной рекламной машиной, которая запускается в его честь издательской
группой Риццоли-Бомпиани-Фаббри.
Верится, что скоро под напором этих механизмов стронутся глыбы российской
издательской неповоротливости и русский читатель сможет сам проследить, что
же делается на многочисленных орбитах этой довольно крупной планеты мирового
культурного горизонта.
