Следите за нашими новостями!
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

В. И. Беликов

ДИНАМИКА УТРАТЫ ФЛЕКСИИ В ПОЛУЗНАМЕНАТЕЛЬНЫХ НАРЕЧНЫХ ВЫРАЖЕНИЯХ

(Язык современного города. Тезисы докладов международной конференции Восьмые Шмелевские чтения. - М., 2008. - С. 21-25)


 
Современные литераторы пишут: Я слышал, у вас собираются владельца поменять... Не фиг тебе поджопника ждать! Возьми-ка мою визитку (О. Новикова. Убить? // Звезда, 2005, № 10); Она ‹…› даже не посмотрела в его сторону. А, пофиг, подумал он, но стало почему-то грустно (А. Лавриненко. Время моей жизни // Новый Мир, 2007, № 8). Или с менее изысканным лексическим наполнением: Надевай кепку и уходи. И не хрен печально садить коньяк на фоне осеннего дождя (П. Сутин. Эти двери не для всех // Октябрь, 2000 № 8). Ему уже по хрен, а нам с тобой жить (С. Солоух. Физика // Октябрь, 2004 № 8). То же на грани табуированности: Я звонил и звонил: не хер прятаться, знаю, что дома (С. Носов. Член общества, или Голодное время // Октябрь, 2000, № 5); Ты понимаешь, мне по хер, расколешься ты, нет ‹…› (А. Богачева, Н. Колтышева. Город мой // Урал, 2003, № 11) [1].
Содержательные причины, по которым лет двадцать-тридцать назад тексты с выделенными "наречными выражениями" (НВ) не особенно публиковались, понятны. Но в Москве так и не говорили (например, заведомо не говорил так один из процитированных авторов, хорошо мне в то время знакомый): не в подобных конструкциях сочеталось только со стандартной формой родительного падежа, по - дательного. В Ленинграде, по моим наблюдениям, процесс уже пошел. Как обстояло дело в стране в целом - неясно, но примечательно, что в словаре народного лексикографа Василия Буя, "всю Россию прошагавшего" к началу 1990-х гг., новый, бесфлексионный вариант приводится лишь для НВ с отрицанием (с примерами только из Э. Лимонова) [2].
Выделенные НВ обладают не столько лексической, сколько грамматической (и недостаточно описанной) семантикой; требует интерпретации и их форма. Этих проблем я в докладе касаться не буду. Остановлюсь лишь на динамике инновации, благо процесс происходит у нас на глазах.
Менее обсценные варианты рассматриваемых НВ настолько частотны в современной периодике, что позволяют дать процессу утраты флексий бывшего (?) существительного статистическую оценку. Ниже я буду использовать материал базы СМИ "Интегрум". Поскольку утрата флексий по территории распространения русского языка идет неравномерно, оперировать подсчетами по стране в целом бессмысленно; в большинстве регионов общее вхождение в СМИ рассматриваемых НВ невелико, поэтому ограничусь сопоставлением статистики по периодике Петербурга и газетам Москвы (со времени появления изданий в базе СМИ по ноябрь 2007 вкл.). Орфографические конвенции на рассматриваемые НВ не распространяются, поэтому в их слитно-раздельном написании царит изрядный разнобой. Ниже в качестве "обобщенной записи" я буду использовать дефисную (на практике встречающуюся исключительно редко).
Нé-фиг(а). В петербургских изданиях новый вариант (без флексии) представлен 38 вхождениями, старый (нé-фига) - одним, назовем отношение первого ко второму коэффициентом инновации (КИ). В Москве абсолютное число новых и старых форм - 86 и 98, КИ=0,9. Однако общие цифры затемняют картину; посмотрим, какова динамика перехода от не-фига к не-фиг, разделив газетный массив на четыре части:
 
период
нé-фиг (86)
нé-фига (98)
КИ
…-1999
11
23
0,5
2000-02
17
29
0,6
2003-05
38
36
1,1
2006-07
20
10
2,0
 
В московских газетах старое словоупотребление сравнялось по частотности с новым года три назад, затем начало быстро завоевывать популярность. Но эта статистика не отражает реального словоупотребления москвичей. Доля лиц моложе 25 и старше 60 лет среди авторов анализируемых газетных материалов невелика, первые редко пишут в газету (но, по моим наблюдениям, говорят почти исключительно "нé-фиг"), вторые неохотно пользуются "фигней" в письменных текстах (но сказали бы, при необходимости, нé-фига). Граница проходит по тем, кому сейчас от 30 до 40.
Грамматически сходные НВ с другими корнями в прессе встречаются заметно реже; отношение нового варианта к старому в абсолютных цифрах для Петербурга 9:4 с корнем хрен и 2:0 с корнем хер, для Москвы, соответственно, 31:41 и 5:6.
Пó-фиг(у). У этого НВ в петербургских СМИ отмечается стабильное (хотя и незначительное) преобладание инновации, в Москве же доминирование формы с флексией еще значительно, но быстро снижается:
 
период
Петербург
Москва
пó-фиг
пó-фигу
КИ
пó-фиг
пó-фигу
КИ
…-1999
0
1
-
3
159
0,02
2000-02
11
14
0,8
12
234
0,05
2003-05
17
36
0,5
33
296
0,11
2006-07
16
27
0,6
24
131
0,18
 
Как и в предыдущем случае, в более обсценных вариантах НВ экспансия инновации не так значительна, но в Петербурге она выражена сильнее: соотношение пó-хрен / пó-хрену в Москве - 5:32, в Петербурге 2:6, пó-хер / пó-херу в Москве 2:5, в Петербурге 3:1.
Зá-фиг(ом). Утрата флексии в НВ этого типа [3] только намечается. У профессионально признанных литераторов удалось найти лишь два примера: Майка ‹…› отправилась на поиски Андрея. - Андрюха? - три мартышки одновременно расплылись в пошлой улыбке. - А за фиг он тебе? (М. Петрушко. Продвижение // Урал, 2000, № 9); За фиг такая жизнь? - Ты ею сначала поживи, потом скажешь (Т. Филатова. Торс лысого кучера // Урал, 2002, № 2). Возможно, общее (екатеринбургское) происхождение обеих писательниц не случайно. Что касается бумажных СМИ России, из семи появлений бесфлексионного за-фиг в базе "Интегрум", три приходятся на компьютерную (то есть, скорее, молодежную периодику): "Upgrade" (1) и "Хакер" (2). Примеров на более обсценные варианты ни в публикуемой, ни в сетевой литературе найти не удалось; в блогах они встречаются, но этот тип текстов для любого типа статистического анализа неудобен.

* * *

"Падежная составляющая" рассмотренных новообразований концентрируется исключительно в предлоге/префиксе. Ничто не мешает трактовать их как наречия, в отношении каковых говорить о наличии/отсутствии флексии бессмысленно. Однако большинство типологически сходных НВ "бывшую" флексию сохраняют (ср., впрочем, немногочисленные примеры типа исподволь).
Но не первый ли это звонок, информирующий о начале дефлективизации русского языка вне нормируемой сферы?
 

Примечания

1. Откровенно обсценные примеры той же структуры желающие могут найти в повести Дмитрия Шкарина "Черная бабочка" (Урал, 2000, №9; http://magazines.russ.ru/ural/2000/9/ural25.html).

2. См. В. Буй. Русская заветная идиоматика. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Альта-Принт, 2005. Стр. 79-80, 84-86.

3. Выяснилось, что отдельные носители русского языка отвергают НВ типа зá-фигом, признавая естественность лишь экспрессивных фраз типа за какúм фúгом (с безударным предлогом); в подтверждение реальности рассматриваемых выражений ограничусь одним примером: Простите, но "за фигом" автору в этой ситуации издатель? (Л. Аннинский. Дрейф. // Дружба Народов, 1998, № 1).


Источник текста - страничка В.И. Беликова на сайте Отделения теоретической и прикладной лингвистики Филологического факультета МГУ.