Русаков - Севернорусский диалект цыганского языка: "заимствование" русских префиксов

Следите за нашими новостями!

Philology.ru - Русский филологический портал

А. Ю. Русаков

СЕВЕРНОРУССКИЙ ДИАЛЕКТ ЦЫГАНСКОГО ЯЗЫКА: "ЗАИМСТВОВАНИЕ" РУССКИХ ПРЕФИКСОВ

(Материалы XXVIII межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. - Вып. 21. Балканские исследования. - СПб., 2000. - С. 16-25)

В настоящей статье будут рассмотрены, прежде всего с точки зрения интерференции некоторые аспекты глагольной системы севернорусского диалекта цыганского языка (СРД) [1].

0. Глагольная парадигма в СРД близка соответствующим парадигмам в других цыганских диалектах. В изъявительном наклонении мы имеем формы настоящего-будущего времени (характеризующиеся "долгими окончаниями"), претерита, и имперфекта, представлен аналитический конъюнктив, кондиционалис (омонимичный имперфекту) и императив.

Из категорий, носящих условно "общецыганский" характер в СРД

1) отсутствует плюсквамперфект; 2) потерял продуктивность синтетический пассив; 3) резко сузил сферу своего употребления имперфект.

В глагольной сфере имеют место инновации обязанные своим возникновением влиянию. Это 1) заимствование всей системы русских глагольных префиксов, меняющих как и в русском языке лексико-семантические, акциональные и аспектуальные характеристики глагола; 2) возникшее под несомненным славянским влиянием аналитическое будущее; 3) два новых способа образования форм неактивного залога (бытийный глагол + причастие, и присоединение возвратной частицы), по крайней мере, поддерживаемые влиянием русского языка; 4) некоторые инновации в области императивной парадигмы [2].

Обратимся к функционированию глагольной системы.

1. Заимствование иноязычных префиксов не является специфической особенностью СРД и отмечается в ряде цыганских диалектов, контактировавших с языками с развитой префиксальной системой [3]. Практически каждый глагол в СРД может употребляться с таким же набором русских префиксов как и его русский эквивалент (тэ дэс "дать", тэ отдэс "отдать", тэ выдэс "выдать" и т.д.). Заимствованные префиксы приносят с собой всю свойственную им гамму грамматических свойств: видовое и акциональное значения, способность менять валентностную структуру глагола и т.п.

Считается, что массированное внедрение русских префиксов в глагольную систему СРД существенно изменило эту систему, прежде всего в плане выражения видо-временных отношений. Наряду с элементами старой (общецыганской) временной системы с аспектуальным противопоставлением аориста и имперфекта и единой формой настоящего/будущего времени, реализующей видовые значения в зависимости от лексической семантики глагола и контекста:

(1) багалас "(он) пел (имп.) багандя "(он) спел"

багала "поет, споет, будет петь",

багала "поет, споет, будет петь", внедряются элементы новой (возникшей по влиянием русского) видо-временной системы с утратой противопоставления аорист : имперфект, с формой прошедшего времени, способной выражать видовые противопоставления с помощью заимствованных префиксов, и двумя типами будущего времени:

(2) багандя "он пел" с-багандя "он спел"

багала "он поет"

ласа тэ багал "он будет петь" с-багала "он cпоет"

Исследователи отмечают при этом, что СРД "копирует" русскую видовую систему не полностью. Так, Н. Борецки справедливо указывает в этой связи на невозможность имперфективации в СРД и других диалектах, заимствовавших префиксы [4]; см. также: "Некоторые цыганские диалекты развили род префиксального способа действия, похожий на тот, который представлен в славянском или германском, но это не приводит к формированию настоящей … видовой системы" [5].

Внимательное рассмотрение текстов на СРД и материалов синтаксической анкеты позволяет уточнить детали этой картины.

2. Глагольные формы, образованные при помощи русских префиксов занимают значительное место в текстах на СРД. Так, в записанных нами (и А. Сурво) в 1984 г. текстах на общее количество ок. 500 финитных глагольных форм (без учета русских заимствований) приходится 107 форм с русскими приставками. Как и следовало ожидать, преобладающая сфера распространения подобных форм - прошедшее время (56 форм на 160 форм претерита), далее идет неаналитическое будущее (19 форм из 72). Ср. с этим сравнительно малое распространение приставочных глагольных форм в сфере настоящего (18 из 168).

3. И в текстах и в ответах на вопросы синтаксической анкеты имеет место достаточно высокая степень вариативности в употреблении приставочных и бесприставочных глаголов. См., например, в соседних предложениях одного и того же текста:

(3) И авнэ рома, у-галынэ со ей буты кэрдя...

"И пришли цыгане, узнали, что она работает", и рядом:

(4) Ну дотэ гыне пал латыр тэ родэн и вдруг галынэ…

"Ну тут пошли ее искать и вдруг узнали…"

В анкете в переводе фразы: Он просил у меня денег, но я ему не дал, информант поясняет, что можно сказать и

(5) На дыем и на от-дыем.

Из этого можно, по всей видимости, сделать вывод, что употребление приставочных образований для выражения значений совершенного вида, по крайней мере, не является обязательным. С другой стороны, приставочные глаголы употребляются, хотя и не очень часто для выражения значения прошедшего несовершенного, калькируя, вероятно, имперфективирующие образования от русских приставочных глаголов:

(6) И вот, приезжали кэ ей бут молы сватать. Ей на гыя и дай ла на от-дыя

"И вот, приезжали к ней много раз сватать. Она не шла и мать ее не отдавала".

4. Н. Борецки, указал в свое время на то, что цыганские глаголы с русскими префиксами образуются по модели конкретных русских глаголов, что мы имеем дело практически с лексическими кальками [6]. В тех случаях, когда соответствующий приставочный глагол отличается от бесприставочного лексически либо акционально (провести тут строгую границу, как представляется, невозможно), подобная разница в значении маркируется и соответствующей цыганской глагольной парой. См. в наших текстах: пхенава "скажу" - рос-пхэнава "расскажу".

В случае когда русский приставочный глагол отличается от бесприставочного аспектуально это отношение переносится и на цыганские соотносительные глаголы: по-пучнэ "попросили", у-черде "украли" и т.п. Подобные чисто видовые образования также повторяют обычно структуру соответствующих русских глаголов [7]. Как и в русском языке, достаточно многочисленны случаи, когда при перфективации мы имеем и "акционально-лексическую" и видовую модификацию глагола:

(7) а пхэн лакири... вы-гыя палэ раклэстэ палэ ром.

"А ее дочь вышла за русского замуж"

Из вышесказанного можно сделать один важный предварительный вывод: грамматические изменения в сферу выражения глагольного вида внедряются в СРД "лексическим путем".

1.4. На употребление приставочных resp. бесприставочных глагольных форм оказывает значительное влияние семантика исходного глагола. Так глаголы с предельным значением (например, тэ авэс "прийти") употребляются в прошедшем и будущем времени как правило без приставок (речь идет о "чисто видовых" приставочных образованиях) и имеют при этом перфективное значение, фиксируется и употребление претерита от этих глаголов в имперфективном значении. Непредельные глаголы могут употребляться в перфективном значении и с приставками и без приставок:

(8) ей гыя учиться

"она пошла учиться", но

(9) ей у-гыя лэса

"она ушла с ним".

1.5. Возникает, однако, существенный вопрос: составляют ли приставочные образования часть лексикона СРД, или они образуются непосредственно в момент речи.

Ответить на эти вопросы сколько-нибудь определенно без прямого обращения к психолингвистической компетенции носителей диалекта невозможно. Выскажем однако некоторые соображения.

Можно предположить, что при употреблении префиксальных образований носители СРД используют обе стратегии - и извлечение приставочного глагола из лексикона и "конструирование" его непосредственно в момент речи. В этом плане ситуация с приставочными образованиями не должна отличаться принципиально от ситуации с использованием в диалекте русских заимствований, а шире от ситуации с производством/воспроизводством в речи грамматических форм слова в языках с развитой морфологией. Подтверждением (правда косвенным) реальности стратегии "конструирования" приставочных глаголов в момент речи могут служить достаточно частые случаи соседства в речи цыган русского приставочного глагола и его цыганского эквивалента:

(10) ев саро проигрывает, граф Черный, да графо кало, про-кхэлла саро

"Он все проигрывает граф Черный, этот черный граф, проигрывает все"

То же самое мы имеем и в ответах на анкету:

(11) (птицы) прилетают, при-урняна.

Подтверждением того, что по крайней мере, часть приставочных образований хранится в лексиконе является, как кажется, наличие некоторого количества приставочных глаголов, "конструирование" которых непосредственно в момент речи представляется достаточно сомнительным.

Это относится, прежде всего, к целому ряду приставочных образований от многозначного и функционально нагруженного глагола тэ лэс "брать, начинать, полувспомогательный глагол (образующий будущее аналитическое)". См. в текстах:

(12) мать ее при-лыя

"мать ее приняла";

при-лыибэ "обычай, прием".

Соответствующие русские приставочные глаголы представляют собой с синхронной точки зрения достаточно сложные образования с абсолютно связанным корнем. Трудно представить, что в данной ситуации калькирование может осуществляться в момент речи. Скорее можно предположить, что лексическое отождествление могло быть произведено на предшествующих стадиях развития диалекта, м.б. в условиях иного славянского языкового окружения (польского?).

Аналогичным образом дело обстоит с встречающимися в наших текстах формами глагола тэ от-кэрес "открыть (дверь)" . Без всякого сомнения образцом для этого глагола послужил русский глагол отворить. Однако, сомнительно, чтобы и тут межъязыковое отождествление глаголов осуществлялось бы каждый раз "заново" - нормальным соответствием цыганскому глаголу тэ кэрэс является без сомнения русское делать. Другое дело, что может быть в данном случае в лексиконе "закреплено" собственно соответствие между русским и цыганским глаголом, а конкретные приставочные производные могут образовываться в момент речи по продуктивным схемам.

И тут мы переходим к другому важному для понимания функционирования системы русских приставок в СРД вопросу. Является ли калькирование конкретных русских глаголов единственно возможной стратегией в СРД? Могут ли образовываться приставочные глаголы по определенным, закрепленным в СРД моделям без ориентации на конкретные русские слова, говоря другими словами, обладают ли заимствованные приставки в СРД собственными словообразовательными / словоизменительными потенциями?

Определенно отметить и на этот вопрос достаточно трудно. Однако, и в наших текстах и в ответах на анкету встречается приставочные глаголы, определение которых как калек с конкретных русских глаголов достаточно затруднено. См., например, тэ пири-пасес "переночевать, букв. перележать", до-кэрдян "ты (меня) довел, букв. доделал", целая группа приставочных образований от глагола тэ чювэс "класть", обозначающие действия, совершаемые с одеждой (тэ рас-чювэспэ "раздеться", с-чювэс "снимать (одежду)" и др.). Подобного рода примеры не поддаются однозначной трактовке. С одной стороны, в принципе в них можно видеть кальки с определенных слов, относящихся к иным диалектным или хронологическим разновидностям русского языка (или иным славянским языкам) и, таким образом "лексические остатки" контактов предшествующих состояний СРД. С другой стороны, возможно, что подобные примеры свидетельствуют о том, что наряду со стратегией калькирования конкретных глаголов у носителей СРД существует стратегия производства новых глаголов (а возможно, и перфективных видовых форм уже существующих глаголов) при помощи "добавления" к цыганским глаголам русских префиксов по продуктивным схемам. Заметим, что в приведенных примерах приставки сохраняют свойственное им в русском языке нормальное словообразовательное значение.

Разумеется, различные стратегии могут по-разному комбинироваться и занимать разное место в психолингвистической компетенции отдельных носителей СРД.

1.6. Говоря о системе видо-временных отношений в СРД в целом, надо отметить следующее:

- "общецыганская" (при всей условности данного понятия) система выражения видо-временных отношений в СРД порядком разрушена. Отчетливо видно это на судьбе имперфекта, употребляющегося во временной функции [8] крайне редко. В наших текстах формы имперфекта встретились только в одном отрывке, когда речь зашла о прошлой жизни цыган в шатрах при описании привычных действий (но и тут они достаточно свободно чередуются с претеритом и praesens historicum):

(13) Ну сыр дэ шатры, ну джиндэ дэ шатры рома, рикирдэ грэн, ратькирнас…

"Ну как в шатрах, ну жили в шатрах цыгане, держали лошадей, ночевали…"

В ответах на анкету формы имперфекта встречаются в основном при сочетании двух моментов - подчеркнутого отнесения действия к плану прошлого и специально (обычно лексически) выраженной итеративности:

(14) Раньше он часто пел эту песню

Раньше ев часто багалас ада гилы.

Имперфект, как представляется приобрел в СРД статус особой (и кроме того малоупотребительной) видовой формы с итеративным значением, старое, чисто видовое противопоставление аорист : имперфект оказалось сильно преобразованным.

- степень грамматической адаптированности элементов, обязанных своим возникновением интерференционному влиянию достаточно трудно определить. Это относится, в частности, и к такому яркому "славизму" как аналитическое будущее время типа ласа тэ багас "будем петь" [9], действительно, как будто бы очень близкому русскому будущему несовершенному. Однако, реально в текстах форма эта встречается достаточно редко. Так в наших текстах мы имеем следующее количественное распределение глагольных форм со значением будущего времени: формы, формально совпадающие с настоящим - 62 (из них приставочные 19), форм аналитического будущего всего две. Если предположить, что моделью для данной формы послужила русская не полностью грамматикализованная конструкция с полувспомогательным глаголом стать, то, возможно, что в таком случае следовало бы говорить о включенности этой формы не только (или даже не столько) в футуральную сферу, сколько в сферу начинательности. Ср. формы, также аналогичные русским: мэ лыем тэ дыкхав "я начал (стал) смотреть".

- уже говорилось о высоком уровне вариантности в использовании приставочных vers. бесприставочных глагольных форм, в частности для выражения видовых значений.

1.7. Надо отметить, что сложившаяся в СРД в высшей степени гетерогенная система выражения видо-временных отношений характеризуется высокой степенью "затемненности" (opacity). Действительно, по глагольной форме практически невозможно определить вне контекста ее видовое значение. Наличие пары "приставочный - бесприставочный глагол" без контекста и соответствующей русской глагольной пары не позволяет определить характер отношения между исходным и производным словом. С другой стороны, как мы убедились, в диалекте существует довольно широкий набор средств - чисто грамматических и колеблющихся в диапазоне между грамматикой и лексикой -, с помощью которых могут выражаться и выражаются видовые значения. Несомненно, что ситуация, фиксируемая в СРД должна иметь в высшей степени маркированный характер. Таким образом, развитие способов выражения видо-временных отношений в СРД от "общецыганского состояния" до современного состояния диалекта [10] характеризуется движением от "прозрачности" (transperency) к "затемненности" и значительным увеличением маркированности. В принципе можно было бы ожидать от подобной системы неустойчивости.

1.1.8. Однако, обращение к языковому материалу второй половины прошлого века позволяет прийти к выводу о, напротив, относительной устойчивости системы способов выражения видо-временных отношений в диалекте. Так, в книге Добровольского, отражающей, как уже было сказано выше, языковое состояние достаточно близкое по многим параметрам к СРД, мы наблюдаем ситуацию, близкую к современной. В выборке из 300 финитных глагольных форм (без русских заимствований) представлено 65 префиксальных форм. Также как и в современном состоянии диалекта префиксальные формы употребляются чаще всего в претерите 41 из 145) и в будущем синтетическом (формально совпадающем с настоящим, 12 из 26). Так же как и в наших материалах, в текстах Добровольского крайне редко используется имперфект. Нет существенных отличий и в функциональном использовании приставок - они могут модифицировать как лексическое, так и видовое значение глагола. Имеются и более частные совпадения [11].

Таким образом, за последние сто с лишним лет ситуация с выражением видо-временных отношений в диалекте существенным образом не изменилось. Маркированный фрагмент языковой системы демонстрирует достаточно высокую степень устойчивости. Это хорошо согласуется с выводами, к которым пришли в свое время Томассон и Кауфманн, показавшие, что при интенсивных языковых контактов, приводящих к интерференции 4 или 5 стадии, интерференционные явления могут увеличивать степень маркированности языковой системы [12].

В условиях все большей и большей доминации русского языка при сохранении коммуникативно-прагматической потребности в сохранении цыганского языка как средства общения усиливается своего рода двойственная роль русской языковой системы по отношению к цыганской. С одной стороны, русские языковые компоненты, внедряясь в систему диалекта способствуют усилению процессов "распада языка" (language attrition) и уменьшению собственных языковых потенций [13] СРД. С другой стороны, наличие доминирующего русского языка парадоксальным усиливает жизнеспособность СРД. Русский язык является своего рода неисчерпаемым резервуаром из которого диалект может черпать и черпает элементы разных языковых уровней.

Интересно, что как мы попытались показать, большая часть интерференционных изменений проникает в языковую систему СРД лексическим путем. При этом, в том, что касается, "заимствования" русских префиксов, лексический характер процесса можно постулировать не только с точки зрения возникновения этого явления, но и в сугубо синхронном смысле.

При этом, а, возможно, и вследствие этого, СРД не скопировал полностью русскую систему выражения видо-временных отношений. Это хорошо согласуется с высказанным Н. Борецким тезиcом о необязательности полного копирования (=заимствования) правил другого языка при интерференции [14]. При этом, в СРД имеется возможность выражения грамматических значений, максимально приближенно к русской модели. Другое дело, насколько подобные "русифицированные способы" выражения грамматических значений инкорпорированы в грамматику СРД. В известном смысле, у нас отсутствуют точные механизмы определения "уровня грамматичности". Возможно, относительно слабый уровень процесса грамматикализации в нашем случае определяется достаточно сложным характером процесса перфективации в русском языке, где "лексическое" и "грамматическое" тесно переплетается. Однако, на это может влиять и высокий уровень русско-цыганского билингвизма при доминации русского языка. Носители СРД, обладая высоким уровнем языковой компетенции в русском способны непосредственно в процессе речевой деятельности на цыганском калькировать конкретные русские синтаксические и словообразовательные модели. Таким образом в их "цыганскую" языковую компетенцию входят не только и не столько конкретные модели, обязанные своим возникновением русским образцам, сколько сама способность к подобному калькированию.

9. Подобную ситуацию мы имеем и за пределамы системы выражения видо-временных отношений. В сфере глагольности можно указать на способы выражения неактивного залога. Исконная система выражения пассива залога с помощью суффикса -jov потеряла продуктивность, перейдя в сферу непродуктивного словообразования. Распространение возвратных глаголов с помощью частицы -пэ (-пэс) несомненно поддерживается русским влиянием. Причем и тут, как и в случае с предлогами речь идет прежде всего о калькировании конкретных русских глаголов. В зависимости от своих русских образцов возвратные глаголы в СРД могут иметь достаточно широкий спектр значений: прямо-возвратный, косвенно-возвратный, реже пассивный и т.п. [15]. Одновременно в СРД используются (хотя и достаточно редко - так же, впрочем, как и в русском) аналитические пассивные конструкции: вспомогательный глагол + причастие, распространенная в разных цыганских диалектах, но также поддерживаемые русским влиянием. К сожалению, малое количество примеров на пассив в наших текстах не позволяет сделать окончательных выводов о соотношении этих двух "новых" способов выражения залоговых отношений, их возможной связи с категорией вида (как в русском языке) и др.

В сфере функционирования имени вопрос о взаимоотношении непосредственного калькирования и изменений, "закрепленных" в грамматической системе может быть поставлен в сфере изменений в значении отдельных падежных форм (см., например, Вентцель, 1964, с. 52-54).

Примечания

1. Северно-русский диалект цыганского языка (СРД) входит в балтийскую диалектную группу, к которой относятся также диалекты латышских, польских и белорусско-литовских цыган (см. например, Вентцель Т.А., Черенков Л.Н. Цыганский язык. В: Языки мира, т.1, м. 1976, 1976, с.287). Самоназвание носителей диалекта русска рома, халадытка рома. Практически все носители СРД являются билингвами, свободно владеющими русским языком. СРД является первым языком для цыганских детей.
Основными источниками для настоящей работы являются: а) полевые материалы, записанные в 1984-1988 г.г. А.Ю. Русаковым, Е.В. Перехвальской и Ф.А. Елоевой в пос. Вырица Ленинградской области (частично опубликованы в Елоева Ф.А., Русаков А.Ю. Проблемы языковой интерференции. Л., 1990) и в 1996 г. О.А. Абраменко в пос. Михайловка Ленинградской области. Материалы представляют собой тексты и ответы на синтаксическую анкету; б) материалы, записанные и опубликованные в к. прошлого - нач. нынешнего веков В.Н. Добровольским в Смоленской губ. (Добровольский В.Н. Киселевские цыгане. Спб., 1908), в основном тексты сказочного и бытового характера степени, фиксирующие языковое состояние, весьма близкое к СРД.

2. Русаков А.Ю.Императив в севернорусском диалекте цыганского языка. В: Типология императивных конструкций. Л., 1992.

3. Boretzky, Norbert, Birgit Igla. 1991. Morphologische Entlehnung in den Romani- Dialekten (Arbeitspapiere des Projektes "Prinzipien des Sprachwandels", Nr. 4). Essen.

4. Boretzky, Norbert. 1989. Zum Interferenzverhalten des Romani. Zeitschrift für Phonetik, Sprachwissenschaft und Kommunikationsforschung. 42: 357-374.

5. Friedman, Viktor A. 1985. Balkan Romani Modality and Other Balkan Languages. Folia Slavica 7: 381-389.

6. Boretzky, Norbert. 1989. Zum Interferenzverhalten…S. 368.

7. Ibid.

8. В функции кондиционалиса имперфект по-прежнему употребляется в СРД достаточно регулярно.

9. Возможно, что наряду с русской моделью: буду приносить на формирование ее могла оказать влияние и украинская модель: ходит-иму, существующая в украинском наряду с моделью, аналогичной русской (см. Boretzky N., Op. cit., 369). В таком случае мы бы имели дело с любопытным случаем "контаминационного" влияние двух синонимичных моделей, при котором одна оказала влияние на синтаксическую структуру, а другая на "семантическое наполнение" модели в "принимающем" языке. Весьма вероятно, однако, что на становление аналитического будущего времени в СРД могла оказать влияние "альтернативная" не полностью граматикализованная русская модель аналитического будущего, образуемая с помощью глагола стать (я стану читать). В СРД существует и другая форма аналитического будущего (широко представленная в текстах Добровольского и лишь спорадически в наших материалах), следующая русской модели: авава тэ анав "буду приносить" (тэ авэс "быть")

10. Разумеется, над при этом, четко осознавать, что само по себе это "общецыганское состояние", во-первых, во многом представляет собой лингвистический конструкт, во-вторых, также является продуктом интерференционного воздействия со стороны балканских языков (прежде всего, греческого).

11. Так, и в текстах В.Н. Добровольского и в наших текстах довольно часто встречается заимствованный из русского языка (и адаптированный) глагол тэ ходинэс "ходить". Интересно, что этот глагол, как представляется, образует определенную "квазиаспектуальную" пару с цыганским глаголом тэ джяс, пару абсолютно аналогичную паре русских глаголов идти - ходить, противопоставленных по признаку однонаправленности - неоднонаправленности движения. В диалекте существуют и другие дублетные пары глаголов движения - собственно цыганский глагол : адаптированное заимствование - тэ прастас "бежать" : тэ бегинэс "бегать", те урьес "лететь" : тэ летинэс "летать", но, к сожалению, материала недостаточно для того, чтобы определить имеется ли в этих парах также противопоставление по признаку однонаправленность - неоднонаправленность движения.

12. Thomason, Sarah Grey & Terrence Kaufman. 1988. Language Contact, Creolization, and Genetic Linguistics. Berkeley: University of California Press.

13. См. в этой связи в высшей степени характерное для СРД и одновременно признающееся яркой чертой ситуации "языковой смерти" "потерю продуктивности словообразовательных правил (Dressler, Wolfgang. 1996. Language Death. In Singh, Rajendra, ed., Towards a Critical Sociolinguistics, 195-210. Amsterdam: Benjamins). К сожалению, у нас нет возможности подробно рассмотреть этот сюжет в данной статье.

14. Boretzky N., Op.cit., 368.

15. См. Вентцель Т.А. Цыганский язык, с. 75-76.

Источник текста - личная страница А.Ю. Русакова.