(Вопросы фразеологии и составления фразеологических словарей. - Баку, 1968.
- С. 167-170)
Удинский язык, ныне сохранившийся в трех селениях: Нидже, Варташене Азербайджанской
ССР и Октомбери (Зинобиани) в Грузинской ССР, "исторически имел значительно
большее распространение, представляя собой один из пережиточно сохранившихся
языков древней Кавказской Албании" [1].
Этот древний язык Кавказа интенсивно подвергался многовековому влиянию иноструктурных
языков (особенно азербайджанского языка), вследствие чего частично отошел в
своем развитии от системы иберийско-кавказских языков. Еще сто лет тому назад
акад. А. А. Шифнер заметил "явное поглощение удинского элемента татарским
(т. е. азербайджанским. - Г. В.), который играет значительную роль в современном
лексическом составе удинского языка" [2].
Такое же положение в удинском языке заметили А. М. Дирр, В. Н. Панчвидзе и другие
специалисты.
Уместно вспомнить письмо самих удин Петру I (1725 г.), где указано, что османские
тюрки удинских солдат, находившихся в г. Гяндже, считали тюрками, так как они
с ними свободно говорили по-тюркски [3].
Все эти высказывания ясно показывают, насколько тесны были языковые отношения
азербайджанцев и удин, которые веками жили и живут вместе, даже в одном селении.
Поэтому лексика удинского языка богата заимствованиями и кальками из азербайджанского
языка.
Как отмечает проф. Р. А. Будагов, калькироваться может и структура и значение
слова [4]. Чтобы убедиться в этом, достаточно
сравнить например: jахшы jол → шагьат йакъ - счастливого пути;
көз гоjмаг → пул лахсун - наблюдать, контролировать; ган
төкмəк пiи ципсун - пролитъ кровь; овучу гашынмаг → маъхаъ хамесун чесаться
в ладони.
Все эти фразеологические выражения являются словосочетаниями, которые обозначают
законченную мысль. При их калькировании не нарушаются ни структура, ни значение,
ни даже порядок слов. Ср. jахшы → шагъатi, jол → йакъ, көз → пул, ган → пiи,
төкмəк →
ципсун и т. д.
Большая часть фразеологических единиц в современном азербайджанском языке
образована путем сочетания или соединения слов, которые в данное время имеют
номинативное значение, причем вторым компонентом этих сочетаний или соединений
в основном является глагол-масдар. Поэтому в удинском языке они буквально калькируются
как по структуре, так и по значению. Сравните: боjнуна алмаг → озане гьакъсун
- сознаваться, признаваться в чем-либо; ганы гаралмаг → пiи маъйиънбаксун - расстроиться
(букв, почернеть крови), чан гоjмаг → елмух лахсун - отдать жизнь, тратить силу
(букв. положить душу); əлдəн дүшмэк → кайехун бистiун - выбиться из сил, обессилить
(букв. упасть с руки); од вурмаг → арух дугъсун - спалить, поджечь.
Как отмечает Л. П. Ефремов [5], калькирование
иноязычычных оригиналов совершается без предварительного наличия в языке соответствующих
им эквивалентов и представляет собой не простую замену чужого своим, а именно
создание такой замены из собственных языковых ресурсов. Мы можем привести веские
примеры тому: без пийин вахун хетене уъгъса не эквивалент көзүм сəндəн су ичмир
(сомневаюсь в ком, в чем), а его буквальный перевод, т. е. калька (без пийин
← мəним көзүм, вахун ← сəндəн, хе ← су, тене угъса
← ичмир). Также къокъехун ала ← боғаздан jухары - не от души;
кайин окъахун
← əл алтындан - тайком, скрыто
и т. д. являются кальками.
В отличие от других языков, особенно письменных, удинский язык не всегда располагает
исконными словами для калькирования фразеологических единиц из азербайджанского
языка. Наряду с бигьиъ ибаксун ← ағыр ешитмəк - бытъ туговатым на ухо;
елмух гьакъсун ← чан алмаг лишить жизни, удушить: кулхъай ←
əлиачыг - щедрый
имеются фразеологические выражения, где мы имеем и заимствованные слова из азербайджанского
же языка. Когда фразеологические единицы состоят из именных основ и глаголов,
в ряде случаев калькируется только глагол. Например: маыьаьл лахсун ←
мəhəл
гоjмаг - обращать внимание; умуда боспиун ← үмидини кəсмəк - потерять надежду;
аьджогъон
бикъсун ← ачыгы тутмаг // ачыры кəлмəк - сердиться и т. д.
При этом не нарушаются правила калькирования, а наоборот, мы имеем возможность
легко определить эти кальки.
В азербайджанском языке редко найдется идиоматическое выражение, которое не
только по структуре и значению, но и буквально не переводилось бы на удинский
язык. Например: хахален хе запсун ← хəлбирлə су дашымаг - таскать воду ситом;
жiомой
хе цiорейесун ←
арзынын суjу ахмаг - течъ (у кого-то) слюнки; йакъахун чiери ←
jолуну
азмыш - сбившийся с пути и т. д.
Большинство этих фразеологических единиц и идиом бытует в азербайджанском
языке издавна, Приведем несколько примеров фразеологизмов, которые калькировались
в удинском языке, по нашему мнению, тоже очень давно. Так, в эпосе "Китаби - Деде
Горгуд", а также в произведениях классиков азербайджанской литературы имеется
очень много фразеологических выражений, которые бытуют и в удинском языке, что,
безусловно, является результатом влияния диалектов и говоров Нуха-Закатальской
зоны. Например: Дəдəм Горгуд кəлсин бу оғлана ад гоjсун (удинск.
цiи лахсун):
Оғлуjун чан алдығыны билмəз идим (удинск. елмух гьакъсун), ...өjсэл олмуш дана
кими ағзынын суjу ахды (удинск. жiомой хе цiорейесун) и т. д.
Некоторые фразеологические выражения переводятся на удинский язык только по
значению, а структура нарушается: додаг бүзмəк ←
жомох чiурпсун - кривить рот; башдан
аjаға - с головы до ног → бехун ошiел - с головы до кончика и т. д.
Удинский язык имеет и свои исконные фразеологизмы, которые трудно точно переводить
даже на азербайджанский язык. Например, о человеке, который не хозяин своего
слова, удины говорят: пурди доъпiтiал - человек, стреляющий птицу в полете (т. е.
бросает слово на ветер), или о жадных и ехидных: пул деши (букв, человек с
дырявыми глазами, т.е. что видит, берет себе) и т. д. Эти выражения в азербайджанском
языке имеют свои эквиваленты, которые по структуре и значению расходятся с удинскими.
Возможно, имеются и в азербайджанском языке, особенно в Куткашенском и Варташенском
говорах (отчасти и в Нухинском диалекте) кальки, удинских фразеологических
выражений, (подобно алма jыхылды яблоко упало вместо "алма душду"),
однако выявить их пока трудно, так как еще не исследована лексика удинского
языка, а также не стала объектом исследований фразеология указанных говоров
азербайджанского языка.
Литература
1. См. А. С. Чикобава. Введение в языкознание,
ч. I, изд. 2, Учпедгиз, М., 1953, стр. 223.
2. См. A. A. Schiefner. Versuch über
die Sprache der Uden. "Mémoires de l'Academie des Sciénces
de St.-Pétersbourg, VII serie. Tome VI. № 8". СПб., 1863, стр.
7-8.
3. См. Г. А. Эзов. Сношения Петра Великого
с армянским народом. Документы. СПб., 1898, стр. 427-428.
4. См. Р. М. Будагов. Введение в науку о
языке. Учпедгиз, 1958, стр. 111.
5. См. Л. П. Ефремов. Лексическое и фразеологические
калькирование. Сб. "Вопросы фразеологии" (Труды Самаркандского университета
им. Навои, новая серия, вып. 106). Самарканд, 1961, стр. 118.