Следите за нашими новостями!
Philology.ru - Русский филологический портал
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

М. А. Робинсон, Л. И. Сазонова

ЗАМЕТКИ К БИОГРАФИИ И ТВОРЧЕСТВУ СИМЕОНА ПОЛОЦКОГО

(Русская литература. - Л., 1988. - С. 134-141)

 
Симеон Полоцкий - одна из крупнейших фигур в русской культуре XVII века. Миновало свыше ста лет с тех пор, как появились о нем первые монографические исследования. И тем не менее даже в биографии писателя остаются еще не разрешенные вопросы.
Научная традиция донесла до нас имя Симеона Полоцкого в разных вариантах. Разночтения касаются как отчества писателя (Емельяиович пли Гаврилович), так и его фамилии (Петровский/Пиотровский - Ситнианович/Ситнянович). В наиболее распространенной форме имя писателя передается следующим образом: Симеон (Самуил) Емельянович Петровский-Ситнианович [1]. Сам Симеон подписывался по-польски так: Simeon Piotrowski-Sitnianowicz. Поскольку в польском правописании буква і в позиции после согласного перед гласным не обозначает никакого звука и служит лишь графическим знаком, указывающим на мягкость предшествующего согласного, фамилию Симеона Полоцкого следует передавать в форме: Петровский-Ситнянович. Такое прочтение удостоверяется не только текстом надгробной плиты Симеона [2], оно зафиксировано его современниками. Сильвестр Медведев называет своего учителя «Симеон Петровский Ситнянович» [3]. В документе 1676 года, исходившем от патриарха и адресованном киевскому духовенству, есть упоминание о том, что он «посла велебного и учительного отца Симеона Ситняновича Полоцкого» к Паисию Лигариду [4]. Таким образом, правильность написания фамилии Симеона в форме Ситнянович [5] сомнений не вызывает.
Гораздо запутаннее вопрос об отчестве Симеона - Емельянович или Гаврилович? Отчество «Емельянович» утвердилось в науке после опубликования И. Татарским выдержек из челобитной Симеона к царю Алексею Михайловичу: «...в прошлом во 177 году выехал... из Литовскыя земли брат мой единоутробный Иоанн Емельянов сын...» [6]. «... Следовательно, - пишет Л. Н. Пушкарев, - отца Симеона звали Емельяном» [7]. Но еще в начале нашего века К. В. Харлампович, ссылаясь на документы, выдвинул предположение, что Симеон носил отчество «Гаврилович» [8]. Уже в наше время В. М. Пузиков поддержал эту версию [9]. С тех пор и появился отмеченный нами разнобой в справочной и учебной литературе.
Создавалось впечатление, что документы противоречат друг другу. Чтобы снять его, были предложены компромиссные трактовки, например: «Не исключено, что по обычаю того времени его (Симеона, - М. Р., Л. С.) отец имел два имени - мирское и церковное» [10]; делается предположение, что «отец писателя имел скорее всего духовное звание - ср. "двойное" отчество Полоцкого: Емельянович и Гаврилович» [11]. Данные умозаключения в общем несостоятельны: неясно, в частности, что понимается под «обычаем того времени» иметь два имени. Относительно возможного монашества отца Симеона (отсюда, считает В. К. Былинин, «двойное» отчество писателя) следует заметить, что отчеством у детей служило только светское имя отца. Кроме того, почти исключительным правилом было совпадение первых букв бывшего светского и нового - монашеского - имени [12].
В часто цитируемой челобитном осталось без внимания указание Симеона Полоцкого на то, что «Иоанн Емельянов сын» его «единоутробный)) брат. Отсюда вытекает, что отчество Симеона как раз и не может быть «Емельянович», так как «единоутробный» - брат по матери [13]. Симеон свободно пользовался необходимой как в быту, так и в документах терминологией, указывавшей на характер родственных отношений. Он употреблял, например, такие понятия, как «стрый» (дядя по отцу) [14] «швагер» (шурин - муж сестры) [15], неоднократно - «единоутробный брат» [16].
Терминология кровнородственных связей, а также строгая иерархия степеней родства были хорошо разработаны в средневековье [17]. Соблюдение данной терминологии в средние века было в значительной степени обусловлено вопросами, связанными с правами наследования. Еще в обычном праве, кодифицированном в «Саксонском зерцале», присутствует четкое разделение прав наследников в зависимости от мужской и женской линий [18]. Влияние «Саксонского зерцала» с XIII-XIV веков было значительным на право Чехии, Венгрии, Лифляндии и Эстляндии, Польши и Литвы, а с XVI века - Галиции и Белоруссии [19]. В частности, отмечалось влияние этого свода законов на «Литовские статуты» [20]. В России же в XV-XVII веках семейное право «в значительной степени основывалось на нормах обычного права», а степень родства при получении наследства «достигала четвертого, реже пятого колена» [21]. Все это лишний раз подтверждает, что во времена Симеона Полоцкого знание и правильное употребление кровнородственной терминологии было практически необходимым элементом общественной и частной жизни. Таким образом, установление отчества Симеона только на основании того, что его единоутробный брат был «Емельянович», не может не вызывать серьезных возражений.
Сказанное заставляет внимательно рассмотреть существующее в науке предположение о том, что отчество Симеона - Гаврилович (К. В. Харламповнч, В. М. Пузиков). Ссылаясь на одни и те же документы, исследователи не представили, однако, анализа содержащихся в них данных, которые позволили бы удостовериться, что упоминающийся в рукописях Симеон Гаврилович и есть Симеон Полоцкий. Упомянутые документы находятся в рукописи ГПБ F. XVII. 83 (1°, 459 л.), содержащей в основном сочинения Симеона Полоцкого как в автографах, так и в писцовых списках, носящих следы редакторской правки Симеона (стихи, вошедшие в «Рифмологион», дополнившие «Вертоград многоцветный» во второй редакции, праздничные речи [22], письма). В рукопись включены также сочинения, являющиеся результатом его совместной работы с Филофеем Утчицким и Паисием Лигаридом. Есть здесь также письма корреспондентов Симеона. Состав рукописи не случаен, материалы, входящие в нее, тесно связаны с жизнью, творчеством и общественно-политической деятельностью Симеона Полоцкого.
Обратимся к двум документам. Оба - писцовые списки посланий. Характерно, что заглавие и дата в одном, а также дата и подпись в другом вписаны иной рукой. Первый из них - послание Лаврентию, митрополиту Казанскому и Свияжскому (л. 106, об. - 107). Его заглавие «Грамота или епистолия», а также латинская запись в конце письма («Data Moscovia А° 1671, aprilis 21»), несомненно, являются автографом Симеона Полоцкого. Для определения отчества Симеона, безусловно., важен следующий фрагмент из послания: «... смиреннейший раб и присный богомолец многогрешный Симеон Гаврилов сын». Слова «Гаврилов сын» в рукописи зачеркнуты, что связано, однако, не с устранением ошибки, а с редактированием текста, при котором данная информация исключена как необязательная в контексте данного послания. Подчеркнем и то, что все определения, сопровождающие имя автора, являются типичными элементами формулы подписи Симеона Полоцкого [23]. Бесспорно, данная «епистолия» принадлежит Симеону Полоцкому, и определение «Гаврилов сын» относится, следовательно, к нему.
Второй документ - письмо Феодосию Валдайскому с поздравлениями по случаю избрания того архимандритом Иверского монастыря [24]. Письмо подписано: «Симеон Гавриловичь» (л. 48а). Подпись, так же как и дата («априллиа 24 числа »), выполнена полууставом, лишенным каких-либо индивидуальных признаков, причем подпись теснится на самом краю листа. Что заставляет нас думать, что и данное послание все того же Симеона Полоцкого? Обратим внимание на следующую фразу в тексте: «... на милосердии твоем отеческом, еже являя брату моему, мне являеши всесмиренно челом бию...». Из нее следует, что у автора письма Симеона Гавриловича в 1669 году в Иверском монастыре жил брат. Известно, что с 1669-го по 1673 год в Иверской обители находился брат Симеона Полоцкого иеромонах Исакий [25]. Таким образом, и в отношении данного документа устанавливается авторство Симеона Полоцкого.
Следующий вопрос, самым тесным образом связанный с определением настоящего отчества Симеона, но никогда тем не менее не ставившийся, - о двойной фамилии писателя: Петровскнй-Ситнянович. В науке давно известны документы, где упоминаются братья Симеона: это завещание, опубликованное еще И. Татарским, а также архивные наблюдения С. Голубева. Часть наследства Симеон завещал, как он пишет, «брату моему родному Иоанну Петровскому», «брату же моему родному Луке Петровскому» [26]. Известно письмо, где упоминается брат Симеона Ян (Иоанн) Петровский [27]. Обращает на себя внимание, что Симеон не употребляет в отношении своих братьев ни двойной фамилии, ни фамилии Ситнянович. Последнее обстоятельство следует подчеркнуть особо, так как сам Симеон только с фамилией Петровский нигде не упоминается, в то время как только под фамилией Ситняновbч фигурирует в нескольких документах: в собственных записях (Simeon starci Sitnianowicz Havrilowicz) [28]; в уже упоминавшемся письме патриарха киевским старцам (см. сноску 4); в списке речи Игнатия Иевлевича, игумена полоцкого Богоявленского монастыря, произнесенной по случаю пострижения Симеона: «... новооблечен брат наш Симеон», и здесь же над строкой сделано дополнение латиницей: Sitnianowicz [29]; известно также письмо с Украины (1667) на польском языке «Do ojca Sitnianowicza» [30]. Наблюдения над «двойным» отчеством и двойной фамилией Симеона приводят к выводу, что его отцом был Гавриил Ситнянович, а отцом его упомянутых в завещании братьев, а также брата Исакия («брата же единоутробна») [31] - Емельян Петровский, приходившийся Симеону отчимом.
Существует еще целый ряд вопросов, связанных с биографией Симеона и его родственников. Из завещания Симеона мы знаем, что у него был брат Сильвестр, чьего сына - Михаила - Симеон также назвал среди наследников: «Племяннику моему Михаилу Сильвестровичю, при мне жившему рублев сто; ему же лошадь со всем, медь и цыпа вся. и килимы два, и сребро, что ся останет» [32]. Очень возможно, что племянник Михаил Сильвестрович находился в числе тех трех человек, которые жили при Симеоне в Москве и упомянуты в его челобитной царю [33]. В связи с тем, что у Симеона был брат Сильвестр, привлекает внимание документ о незаконном аресте 14 апреля 1659 года по указу полоцкого епископа Каллиста группы монахов Богоявленского монастыря, среди которых назван и Sylvestro Sitnianowicz [34]. Вместе с ними в заключение попал и Симеон [35]. В качестве предположения можно допустить, что названный в документе Сильвестр Ситнянович приходился родственником Симеону по отцовской линии. Возможно, это брат, как осторожно замечает Л. Хипписли [36]. Если согласиться с таким мнением, то тогда Сильвестр Ситнянович скорее всего старший полнородный брат Симеона. Но не исключено также, что это его дядя («стрый»). И, может быть, о его смерти горюет Симеон в упоминавшемся письме швагеру Василию Стефановичу [37]. Но сказанное, повторимся, находится лишь в области предположений [38].
Совершенно неверно мнение С. Голубева о том, что находящееся в ранней рукописи Симеона сочинение «Deploratio filii de obitu parentis» «дает твердое основание для предположения, что здесь речь идет о смерти отца самого Симеона» [39]. Утверждение С. Голубева было принято современными биографами писателя: «До нас дошел только отрывок, в котором Самуил оплакивает смерть своего отца. Судя по содержанию этого отрывка и по датировке сопредельных с ним документов, кончина отца Полоцкого должна быть отнесена ко времени между 1660 и 1663 годами» [40]. При внимательном изучении упомянутой исследователями рукописи выясняется, что «Плач сына» является отколовшимся от общего текста фрагментом обширного труда, составленного Симеоном, - «Rhetorica practica» [41] в котором разные типы красноречия иллюстрируются многочисленными примерами речей, написанных по преимуществу на польском языке (с латинскими заглавиями). «Плач сына» находится в одной рукописи с «Практической риторикой», в составе неполной сборной тетради из четырех листов: л. 175-178 - один двойной лист, в него вставлены листы 176 и 177, несколько отличающиеся по размеру и по бумаге. На листах 176-177 и 178, об. - именные речи разным лицам на день святого Нестора, Игнатия, Амброзия, Леона. Возможно, что речь в день св. Игнатия предназначалась для Игнатия Иевлевича [42]. Упомянутые речи не содержат каких-либо указаний на дату их составления. Других документов в данной тетради нет. Текст «Плача сына», занимающий л. 175-175, об., относится (вместе с л. 178) к тетради (л. 143-148, об.), входящей в состав раздела «Praxis funebralis ir(r)atione» (л. 121-148). Здесь помещены образцы похоронных речей: на смерть государя, полководца («ducis»), сенатора («senatoris»), повелителя, владыки («principis»), а также убитого воина («mulitis in bello oceisi»), старика («senis»), юноши («juvenis»), «какой-либо женщины» («alicuius faeminae»), девушки («virginis») и др. Все эти речи, естественно, лишены какого-либо личного характера, точно так же как и «Плач сына» («Deploratio filii de obitu parentis»). Риторический характер последнего упражнения выдает также и то, что и в названии, и в тексте используется не конкретное понятие «отец», а более общее: «parentis», «rodzica» («родителя»), с тем чтобы на его место могло быть поставлено в зависимости от ситуации «отец» или «мать».
К неудачным попыткам прояснить отдельные моменты биографии Симеона Полоцкого относится статья В. К. Былинина [43]. Автор, не привлекая новых источников биографического характера, пытается сконструировать таковой на основе польскоязычного стихотворения Симеона из зодиакального цикла о месяцах года («Miesięci 12 nastepuią»), находящегося в рукописи его ранних стихов:
 
Listopad tuczy, a December biie,
Przez kozorożca gospodarz utyie
(«December»)
 
Из начальных букв и предлогов В. К. Былинин составляет «мезостих»:
 
Litua december BI,
Przez koguty
 
(«Литва, декабрь 12, До петухов», т. е. рано утром)» [44]. Автор считает, что «условное принятие 12 декабря 1629 г. за дату рождения Симеона Полоцкого вполне допустимо» [45]. Основная аргументация В. К. Былинина заключается в следующем: «В рукописи данная строфа выделена более ровным написанием; буквенное обозначение цифры "12" в составе слова biie выделено заглавными литерами» [46]. Ознакомление с рукописью показало, что подобная характеристика не подтверждается. В слове biie все буквы строчные, первые две литеры никак не выделены [47], и нет абсолютно никаких оснований искать в этом слове какое-либо число. Что же касается перевода В. К. Былининым фрагмента «Przez koguty» как «До петухов», то обратим внимание, что польский предлог przez не имеет значения «до». В данном случае В. К. Былинин спутал его с предлогом przed - «до», «перед». Далее. В искусственно сконструированной фразе буквенное сочетание Litua должно обозначать, по мнению автора, слово Литва. Во-первых, неясно, на каком языке существует такое написание. Логично было бы предположить, что на польском - в соответствии с текстом стихотворения, но по-польски Литва - Litwa, по-литовски - Lietuva; средневековая латынь и латынь XVII века допускают несколько написаний: Lethowia, Lithuania, Litvania, Lituania, Lithvania, а также сокращенный вариант Litta [48]. В итоге как мезостих, составленный В. К. Былининым на основе двустишия «Декабрь», так и его перевод с расшифровкой «даты» рождения Симеона не имеют под собой никаких реальных оснований. В дополнение к изложенному заметим, что в публикации стихотворения «Декабрь» была допущена ошибка, которая наряду с другими повлекла за собой неверный перевод всего текста. Вместо глагола в форме «tuczy» («тучнит», «откармливает ») - tuchy (?). Предлог przez вновь спутан с предлогом przed, а глагол utyie переведен как «встает» (?). В результате перевод В. К. Былинина выглядит следующим образом: «Ноябрь хмурится, а декабрь бьет, // Пред Козерогом хозяин встает» [49]. В действительности он должен быть иным. Все двустишия зодиакального цикла Симеона так или иначе связаны между собой. Поэтому для большей ясности считаем необходимым предпослать двустишию «Декабрь » предшествующее ему стихотворение «Ноябрь» с переводом:
 
W strzelcu November obiia żolędzie,
Sloniny wieprzow s tych potraw przybędzie [50].
 
В стрельце Ноябрь сбивает желуди.
Сала у свиней с тех кормов прибудет.
( «Ноябрь»)
 
Ноябрь откармливает, а Декабрь бьет (забивает),
В течение козерога хозяин толстеет.
(«Декабрь»)
 
Вызывает удивление высказанное В. К. Былининым утверждение, что Симеон Полоцкий осуществил «прекрасный поэтический перевод "Псалмов Давида" Яна Кохановского» [51]. В науке давно известно, что «Псалмы» Я. Кохановского послужили Симеону Полоцкому вдохновляющим примером к его собственному переводу «Псалтири». О различии поэтического подхода обоих переводчиков неоднократно писалось [52]. Путь В. К. Былинина к поиску даты рождения Симеона через разгадывание создаваемых им самим криптограмм напоминает метод барочных мастеров.

* * *

Исследуя историю создания «Вертограда многоцветного» Симеона Полоцкого по авторской рукописи (ГИМ, Синодальное собр., № 659), мы обнаружили в ней черновик чрезвычайно интересного в нескольких отношениях документа. Это челобитная Симеона патриарху Иоакиму с просьбой о расследовании жестокого убийства стрельцами его брата иеромонаха Исакия, которое произошло в 1674-м (или в 1675 году) в Трубчевском монастыре [53] при попустительстве игумена Нектария [54]. Появление документа в рукописи «Вертограда» объясняется практической нуждой Симеона в чистой бумаге: оборот документа он заполнил стихами [55]. Было ли предпринято следствие по жалобе Симеона, остается неизвестным. В тексте же самой челобитной какого-либо намека на возможные мотивы убийства ни содержится. Из сведений, сохранившихся о пребывании Исакия в Иверском монастыре (1669 - 24 августа 1673 года), можно предположить, что он не отличался легким характером. Об этом свидетельствует письмо архимандрита Иверского монастыря наместнику московского Иверского подворья с выражением неудовольствия поведением Исакия. Мы узнаем, что по ходатайству Симеона патриарх просил отпустить «в Москву иеромонаха Исаакия Полоцкаго». Перед отъездом Исакий грозился «бить челом владыке государю» на то что, живя в Иверском монастыре, он «носил все свое платье, а не казенное». Упреждая возможную жалобу Исакия, архимандрит сообщал: «И мы велели выписать из казначейских платяных книг выписку, что ему, Исакию, давано какова из казны платья и обуви со 177 году, как он начал жить у нас в Иверском монастыре и по нынешний 181 год и тое выписку також послали» [56]. Причиной убийства Исакия могло послужить в равной мере одно из следующих обстоятельств: или чистая случайность, или его строптивость; не исключено также, что таким образом могли сводиться какие-либо счеты с самим Симеоном Полоцким. Трубчевский монастырь, находившийся в подчинении патриарха Иоакима, был населен в основном московскими монахами. О напряженных отношениях между ними и выходцами из бывших земель Речи Посполитой свидетельствует «Летопись Самовидца». В ней указывается, что «в 1679 г. иноки печерские достали себе монастырь Трубецкий, "спровадивши оттоль чернецов московских". В 1680 г. они же "заехали" монастырь Свенский под Брянском» [57]. Известно, что «все тогдашние малорусские духовные» были не особенно расположены к московскому духовенству [58], платившему им взаимностью, что ярко проявилось в московский период жизни Симеона Полоцкого.
Листок с черновиком челобитной не только привлек Симеона возможностью использовать его чистую оборотную сторону, но и послужил творческим импульсом. Воспоминание о гибели брата вызвало к жизни рассуждения Симеона в стихах о смерти («Смерть трегуба»), а затем о монахе и соблазнах, которых тому следует избегать («Монах», шесть двустиший) [59]. Предоставляется, таким образом, редкая и интересная возможность проследить за тем, как изменяется и преображается у Симеона Полоцкого тема при переходе ее из сферы документального отражения в художественную. Зверское избиение и смерть брата Симеон описывает с реальными, конкретными деталями и подробностями: «... били кулаками и ногами топтали и бердышовыми держалны, били убийством смертным... печени отбиты, и кровию плевал и блевал, и кровию сышов скончался». Необходимость наиболее точного изложения действительных событий влечет за собой у Симеона не только их реалистическое, доходящее до натурализма описание, но и использование живого разговорного языка. И в этом смысле стиль челобитной Симеона сопоставим с языком «Жития» Аввакума: «У церкви за волосы дерут, и под бока толкают, и за чеп торъгают, и в глаза плюют»; «Таж и плетми били и, муча всяко, кончали во огне»; «Палач же, дрожа и трясыися, насилу выколупал ножем язык и горла: ужас бо обдержаше ево и трепетен бяше» [60]. В стихах же Симеон переходит на другой стиль и язык, рассматривая тему смерти сквозь наряд риторики: живое и конкретное становится обобщенно-отвлеченным, появляется столь характерная для риторического подхода рубрицированная композиция, когда анализируемое понятие (смерть) предстает в разнообразии своих проявлений, о чем заявлено уже в заглавии («Смерть трегуба»).
Такова одна из страниц жизни и творчества Симеона Полоцкого, которого XIX век оценил как «Российского Фенелона» [61].
В Приложении публикуется текст черновика челобитной Симеона Полоцкого со стихами, написанными на его оборотной стороне.
 
Приложение
 
<ЧЕЛОБИТНАЯ СИМЕОНА ПОЛОЦКОГО>
 
Великому господину святейшему кир Иоакиму патриарху Московскому и всея России. Биет челом богомолец твой святителский иеромонах Симеон Полоцкий В прошлом, государь, во 182 году поехал с Москвы по обещанию в Киев чюдотворцем помолитися брат мой родной иеромонах Исакия. И возвратяся оттуду жил он во твоем святителском богомолии в монастыре Трубческом у игумена Нектария. А ныне вестно мне учинилося, что неведомо по какому делу и по чиему приказу пришов из города Трубческа приказный вои поддиачей Яков Мефодиев со стрелцами в монастырь и вземше насилием из монастыря брата моего иеромонаха Исакия били кулаками и ногами топтали и бердышовыми держалны, били убийством смертным не вестимо, за какову вину и покинули его на пути замертва, от которого он смертнаго убийства лежал, и в совершенное здравие не могл прийти потому, что печени отбиты, и кровию плевал и блевал, и кровию сышов скончался. А за непризрением игумена Нектария без исповедания и причастия божественных тайн отшел из света сего. Милосердный великий господин святейший кир Иоаким патриарх М<осковский> и в<сея> Р<оссии>, вели о том нашествии на монастырь и о насилном взятии и о смертном убийстве брата моего иеромонаха Исакия сыск праведный учинити у великаго государя взискати. Великий святитель, смилуйся и о нерадении Нектария игумена о душе его сыск праведный учинити, как тебе, великому святителю, господь бог известит. Великий святитель, смилуйся, пожалуй.
 
СМЕРТЬ ТРЕГУБА
 
Треми образы в мире смерть бывает.
Первая душу с телом разлучает
Вторая, грех есть душу убиваяй
благодати ю божия лишаяй.
Третяя во день судный совершится
егда с душею и тело казнится.
Первая страшна, но вреда не деет
вторая зла есть, но врачбу имеет
Покаяние, третяя зла вечно
огнем бо лютым мучит безконечно.
(ГИМ, Синодальное собр., № 659, л. 279-279 об.
 

Примечания

1. См.: БСЭ, 2-е изд., 1956, т. 39, с. 58; Украінські письменники. Біо-бібліографічний словник. Киів, 1960, т. 1, с. 463; Украінська радянська енциклопедия. Kиів, 1963, т. 11, с. 345; СИЭ, 1969, т. 12, стб. S71; История русской литературы X-XVII веков. М., 1980, с. 435; Украинская советская энциклопедия. Киев, 1982, т. 8, с. 387; Советский энциклопедический словарь. 4-е изд., 1986, с. 1208. В некоторых изданиях принят компромиссный вариант с указанием в скобках или со знаком вопроса отчества «Гаврилович» с пометой: «по новым данным»; см., например: КЛЭ, 1971, т. 6, стб. 841; Беларуская савецкая энцыклапедыя. Минск, 1973, т. 9, с. 520 (написание здесь «Ситнякович» с «к» вместо «н», по-видимому, опечатка); БСЭ, 3-е изд., 1976, т. 23, с. 389.

2. См. публикацию текста надгробной плиты по рукописи ГИМ, Синодальное собр., № 130: Протасьева Т. Н. Описание рукописей Синодального собрания (не вошедших в описание А. В. Горского и К. И. Невоструева). М., 1970, ч. 1. с. 25. В. К. Былинин обратил внимание на неточности в передаче текста надгробной надписи в «Древней Российской Вивлиофике» (Былинин В. К.. О дате рождения Симеона Полоцкого. - ТОДРЛ, 1985.. т. 39, с. 368). В научной традиции осталось незамеченным, что еще К. В. Харлампович указал фамилию Симеона - Ситнянович, правда, неправильно написав другую ее часть: Пиотровский (см.: Харлампович К. В. Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь. Казань, 1914, т. 1 с. 379).

3. БАН, 16.14.24, л. 734, об.; там же, П I А 54, л. 619.

4. ЦГАДА, ф. 381, № 1771, л. 6 (впервые опубликовано: Голубев С. Отзыв о сочинении В. О. Эйнгорна: Очерки из истории Малороссии в XVII в. I. Сношения малоруссийского духовенства с московским правительством в царствование Алексея Михайловича. М., 1899. - Записки имп. Академии наук по историко-филологическому отделению, т. VI, № 2, 1902, с. 126).

5. В белорусско-украинско-польских фамилиях на -ович ударение на предпоследнем слоге. Обратим внимание, что имя Симеон писалось через ижицу (v на месте современного «и»), поэтому нарушающие его орфографическую форму арифметические выкладки В. К. Былинина и основывающиеся на них построения бессмысленны (см.: Былинин В. К. К проблеме поэтики славянского барокко. «Вертоград многоцветный» Симеона Полоцкого. - Советское славяноведение, 1982, № 1, с. 59).

6. Татарский И. Симеон Полоцкий: его жизнь и деятельность. Опыт исследования из истории просвещения и внутренней церковной жизни во вторую половину XVII века. М., 1880, с. 208. См. рукописные источники: ГИМ, Синодальное собр., № 130. л. 183; ГПБ, F.XVII. 83, л. 20.

7. Пушкарев Л. Симеон Полоцкий. - В кн.: Жуков Дм., Пушкарев Л. Русские писатели XVII века. М., 1972, с. 201.

8. Харлампович К. В. Указ. соч., с. 379

9. Пузікау В. M. Новыя матэрыялы аб дзейнасці Сімеона Полацкага. - Весці Акадэміі навук Беларускай ССР, № 4. Минск, 1957, серыя грамадскіх навук, с 71-78.

10. Пушкарев Л. Указ. соч.. с. 201.

11. Былинин В. К. О дате рождения Симеона Полоцкого, с. 370.

12. См., например: Мелетий (Максим) Смотрицкий, Лазарь (Лука) Баранович, Стефан (Симеон) Яворский, Сильвестр (Семен) Медведев, Феофан (мирское имя - Елеазар, первое монашеское - Елисей) Прокопович, Дмитрий (Данила) Ростовский, Варлаам (Василий) Лащевский, Манасия (Михаил) Максимович и т. д.

13. Слово «единоутробный» впервые зафиксировано в словаре: Поликарпов Ф. Лексикон треязычный, сиречь речений славенских, еллиногреческих и латинских сокровище. М., 1704, л. 101. См. также: Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1978. т. 5, статьи «единоутробный» (с. 31), а также «единоутробник» (там же), «единоматерец». «едииоматерник», «единоматерный» (с. 24). Отмеченное значение слова «единоутробный» сохранялось еще в бытовом языке XIX века (см.: Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1978, т. 1, с. 124); современными словарями оно зафиксировано в основном с пометой «устаревшее» (см.: Словарь современного русского литературного языка. М.; Л., 1954, т. 3, стб. 1242; Ожегов С. П. Словарь русского языка. 13-е изд., М., 1981, с. 166). Следует различать употребление термина «единоутробный» в деловых бумагах, где указанное значение последовательно выдерживалось, от более широкого (пространного) толкования данного слова (дети одной матери) в сочинениях иного рода, как, например, в частной переписке И. П. Максимовича (см. публикацию: Николаев С. И. Литературные занятия Ивана Максимовича. - ТОДРЛ. 1986, т. 40, с. 394-395). Данная дифференциация присутствует в таких словарях, как: Словарь русского языка, составленный вторым отд. имп. Академии наук. СПб., 1897, т. 2, вып. 1, стб. 50; Толковый словарь русского языка. Под ред. Д. И. Ушакова. М., 1935, т. 1, стб. 829. В данных словарях специально оговаривается употребление понятия «единоутробный» как правового.

14. ЦГАДА, ф. 381. № 390, л. 103.

15. «Do Р: Szwagra Bazyla Stephanowicza» (там же).

16. ГИМ, Синодальное собрание. № 130, л. 109, 183; ГПБ, F.XVII.83, л. 20.

17. См., например, «Саксонское зерцало», где выделены семь степеней родства: «Далее заметим, где родство начинается и где оно кончается: в голове находятся муж и жена, которые соединены законным браком. Место шеи занимают дети, если они полнородные, происходят от того же отца и той же матери. Неполнородных [единокровных или единоутробных] отодвигают в следующую часть тела» (Саксонское зерцало. Памятник, комментарии, исследования. М., 1985, с. 18, часть первая - «Земское право»).

18. «Брат и сестра получают наследство их полнородных братьев и сестер впереди неполнородных брата и сестры как со стороны отца, так и со стороны матери. Дети полнородных братьев одинаково близки неединокровным братьям при получении наследства» (там же, с. 58).

19. Саксонское зерцало, с. 263-264.

20. Лаппо И. И. Литовский статут 1588 года. Kaunas, 1937, т. 1, с. 96-97.

21. Развитие русского права в XV-первой половине XVII вв. М., 1986, с. 151.

22. Приветственные речи вошли в беловой список: ГИМ, Синодальное собр., № 229.

23. См., например, подпись Симеона Полоцкого в «Псалтири рифмотворной»: «Твоего пресветлаго царскаго величества раб смиреннейший и присный богомолец Симеон Полоцкий иеромонах недостойный» (Псалтирь рифмотворная. М., 1680, л. 3; ГИМ, Синодальное собр., № 237, л. 3, об. - подпись за Симеона рукой Сильвестра). Подписи С. Медведева и К. Истомина, близкие по типу, состоят все же из несколько иного набора формул.

24. После смерти Филофея Сагайдачного 18 апреля 1669 года архимандритом стал (с 1 июля того же года) Феодосий, бывший игумен буйницкий (см.: Харлампович К. В. Указ. соч., с. 270). Отметим, что рассмотренный нами документ датирован 24 апреля 1669 года; это, возможно, уточняет начало архимандритства Феодосия.

25. Симеон хлопотал перед Фнлофеем Сагайдачным в бытность того архимандритом Кутейнского монастыря о приеме в эту обитель своего брата (см. копию письма в рукописи ГИМ, Синодальное собр., № 130, л. 109), а затем благодарил за оказанное содействие в приеме брата уже в Иверский монастырь, где Филофей с 1658 года был настоятелем (там же, л. 111).

26. Цит. по: Татарский И. Указ. соч., с. 325.

27. ЦГАДА, ф. 381, № 390, л. 103; Голубев С. Указ. соч., с. 119.

28. ГИМ, Синодальное собр., № 877, опубликовано: Майков Л. Н. Очерки из истории русской литературы XVII-XVIII столетий. СПб., 1889, с. 6.

29. ЦГАДА, ф. 381, № 390, л. 45, об.

30. ГПБ, F. XVII. 83, л. 29.

31. ГИМ, Синодальное собр., № 130, л. 109 (письмо Симеона Филофею Сагайдачиому).

32. Цит. по: Татарский П. Указ. соч.. с. 325.

33. ГИМ, Синодальное собр., № 130. л. 181, об. (челобитная от 1 сентября 1670 года).

34. Обращает на себя внимание также экземпляр «Зерцала исторического» Винцентия Бургундского (Duaci, 1624) из библиотеки Симеона Полоцкого, принадлежавший ранее проповеднику Богоявленского собора в Полоцке Сильвестру Ситняновичу, о чем свидетельствует владельческая запись: «Ex libris Sylvestri Sitnianowicz prohinc Concionatori S. Polocensis ad aedes Epiphaniorum ». В 1664 году книга перешла к Игнатию Иевлевичу и наконец попала к Симеону: «Transiet in Bibliothecam Simeonis Piotrowski Sitnianowicz indigni hieromonachi Polocensis Ord: S: Bas: Mag: Moscowie, Dn: 1670 Aug. 26». Ha крышке переплета: «Библиотека мунди Силвестра Медведева» (ЦГАДА, Библиотека Московской Синодальной типографии, ітн. 498).

35. ЦГАДА, ф. 381, № 1800, л. 142. Документ опубликован: Голубев С. Указ. соч., с. 114.

36. Hippisley A. The poetic Style of Simeon Polotsky. Birmingham, 1985, p. 11 (Birmingham Slavonic Monographs, № 16). Предположение А. Хипписли заманчиво, смущает лишь полное совпадение в таком случае монашеского и светского имени.

37. ЦГАДА. ф. 381, № 390. л. 103-103, об.

38. Также в области предположений еще один момент. В библиотеке Симеона Полоцкого - Сильвестра Медведева находилась книга: Grammaticarum institiitionum libri IV pro usu scholarum Novodvorscianarum in Alma Academia Cracoviensi. Opera et Studio M. Lucae Piotrowski in eadem Academia Novodvorsciani Gramm. Profess: Cracoviae, 1676 (ЦГАДА, Библиотека Московской Синодальной типографии, ин. 1811, старый № 3799; на книге имеется владельческая запись Сильвестра Медведева). Автор учебника - магистр искусств, доктор философии и профессор грамматики Новодворской коллегиума при Ягеллонском университете Лука Петровский. Не брат ли это Симеона? Ведь еще в 1667 году Симеон обвинял брата Луку в отступничестве от православия: «Давно я знал твою склонность к этой измене, но не предполагал такого упрямства с упорством и не думал, что будешь жестоким. В чем, если не услышу исправления, знай, что последний раз читаешь от меня: Vale» (ЦГАДА, ф. 381, № 390, л. 102, об.; Голубев С. Указ. соч., с. 118). К моменту составления Симеоном завещания (14 марта 1679 года) мы застаем его брата Луку Петровского в привилегированной должности городского писаря Полоцка (список завещания: ГИМ, собр. Уварова, № 247, л. 10-17).

39. Голубев С. Указ. соч., с. 112.

40. Пушкарев Л. Указ. соч., с. 203.

41. ЦГАДА, ф. 381, № 1791, л. 17-170 (1653 год).

42. С. Голубев неверно определил данный документ как письмо Симеона И. Иевлевичу; полагая, что оно написано в 1660-1663 годах, исследователь приурочил к этому времени остальные документы на соседних листах, не приняв во внимание палеографических признаков. Так возникла версия о кончине отца Симеона в указанные годы (Голубев С. Указ. соч., с. 112-113).

43. Былинин В. К. О дате рождения Симеона Полоцкого, с. 367-370.

44. Там же, с. 368.

45. Там же, с. 370.

46. Там же, с. 368.

47. В рукописи (ЦГАДА, ф. 381, № 1800, л. 118) над буквами «bi» (в слове «biіе») появилась короткая черта, напоминающая титло, проведенная синей пастой шариковой ручки; так же подведена нижняя петля у буквы «в».

48. Данные написания извлечены из Документов Ливонского ордена и литовско-немецких документов.

49. Былинин В. К. О дате рождения Симеона Полоцкого, с. 368, сноска 8 с пометой : «Перевод мой, - В. К.». Кстати здесь неверно обозначен лист рукописи с текстом стихотворения «Декабрь»: вместо указанного автором л. 110 см. л. 118.

50. ЦГАДА, ф. 381, № 1800, л. 118.

51. Былинин В. К. О дате рождения Симеона Полоцкого, с. 370.

52. См., например, одну из последних работ на эту тему: Luzny R. «Psalter» rymowany» Symeona Potockiego a «Psalterz Dawidów» Jana Kochanowskiego. - Slavia orientalis, Roc. XV, № 1. Warszawa 1966, s. 3-27. См. также. Державина О. А. Симеон Полоцкий в работе над «Псалтырью рифмотворнои». - В кн.: Симеон Полоцкий и его книгоиздательская деятельность. M., 1982, с. 116-133.

53. Трубчевский (Челнский) монастырь основан в XVI веке, см.: Зверинский В. В. Материалы для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. СПб., 1890, с. 406; Денисов Л. И. Православные монастыри Российской империи. М., 1908, с. 639-640.

54. Нектарий Рудницкий, игумен Трубчевского монастыря с 1672 года (см.: Строев П. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви. СПб., 1877, стб. 921).

55. Текст челобитной находится в 34-й тетради рукописи. Из 68 тетрадей (по 8 листов в каждой, за исключением 54-й тетради, где 16 листов, и 61-й - 4 листа) это единственная сборная тетрадь. Она состоит из 5 листов (л. 276-280), пронумерованных, как и вся рукопись, Сильвестром Медведевым постранично; сбой в пагинации объясняется, по-видимому, утратой двух листов (нехватка четырех страниц между с. 550 и 555). В тетради два неформатных листа: л. 277 составлен из трех склеенных полосок бумаги, л. 278 - в 2-ку, снизу подогнут; к нему с правой стороны подклеен л. 279 с текстом челобитной.

56. Русская историческая библиотека, т. 5. СПб, 1878, стб. 821-823, № 323.

57. Шляпкин И. А. Димитрий Ростовский и его время (1651-1709). СПб., 1891, с. 30, сноска 3.

58. Там же, с. 30.

59. «Монах» опубликован по другому автографу. А. М. Панчеико в кн.: Русская силлабическая поэзия XVII-XVIII вв. Л, 1970. (Библиотека поэта, большая серия).

60. Пустозерский сборник. Автографы сочинений Аввакума и Епифания. Л., 1975, с. 24, 51, 58.

61. Мальгин Т. Речь о состоянии в России древнего и новейшего народного просвещения, читанная в торжественное годовое собрание имп. Российской Академии, бывшее 8 числа декабря 1808 г.- Сочинения и переводы, издаваемые Российскою Академиею. Ч. IV. (1810). СПб., 1810, с. 273.